Комдив
Шрифт:
— В принципе да, но опять же с орудиями М-10Т, и то их нее хватит, так что выбивайте орудия.
— У вас есть телефон Смольного?
— Да, есть.
Прямо от конструкторов я стал звонить в Смольный, проблему орудий надо было решать, как можно скорее, и значительно ускорить её мог как раз Жданов. Пришлось немного понервничать и подождать, но в итоге меня всё же соединили с ним.
— Товарищ Жданов, это полковник Прохоров вас беспокоит.
— Проблемы?
— Да, я сейчас как раз на Кировском заводе, тут одна существенная проблема возникла. Если по поводу планирования нового корпуса и комплектующих всё в порядке, то вот по части вооружения большая проблема. У заводчан есть только несколько орудий М-10Т от КВ-2, а мне для самоходок нужны МЛ-20, вы можете поспособствовать побыстрее их получить, причём орудия нужны без лафетов.
— Я вас понял товарищ Прохоров, постараюсь вам помочь, это и в наших интересах.
Теперь оставалось только ждать, а пока заводчане начнут изготовление корпусов по моему наброску, что бы потом осталось только установить в самоходку одно орудие.
На следующий день, Кремль, Москва.
Сталин стоял у окна и курил, а его взгляд задумчиво глядел в небо, в то же время его мысли занимал полковник Прохоров.
А его предложение покупать в Америке не готовые бронетранспортёры, а всего лишь машинокомплекты, а производить их у себя и корпус тоже разработать самим под этот машинокомплект и такой, какой нужен. Ведь это получается экономия средств в два раза, капиталисты даже тут ничего бесплатно не дадут, за всё придётся платить золотом, а тут возможность хорошо сэкономить. Да, с техникой сейчас плохо, её не хватает, а делать бронекорпуса для бронетранспортёров и затем устанавливать туда двигатель с ходовой из машинокомплекта можно на многих предприятиях. Ещё его самоходки, вроде как тоже получается дешевле, чем танк, и ведь не знаешь, прав он или нет, пока не опробуешь. Какие он возлагал надежды на тяжёлый танк прорыва Т-35, сухопутный линкор, который на деле оказался пустышкой, все танки потеряли ещё до осени и они не сыграли ни какой роли, зато Ленинградские КВ оказались настоящим жупелом для немцев, разумеется при грамотном использовании. И ведь СМК с Т-100 тоже оказались так себе, КВ их крыл по всем статьям, они даже во время Финской кампании не смогли себя показать, и тут звонок из Ленинграда от Жданова. Этот неугомонный Прохоров попросил сделать на Кировском заводе штурмовые самоходки на базе танка КВ, вот срочно и требуются орудия МЛ-20 без лафетов для этих самоходок. И дело они там хорошее задумали, отогнать противника от Ленинграда, а то обозлившиеся прорывом блокады немцы усилили артиллерийские обстрелы города. Вот для этого Прохорову и нужны штурмовые самоходки, хотя официально командовать будет генерал Севастьянов, но Прохоров, как серый кардинал будет всем там рулить. Жаль, что он ещё так молод, а вот как советник он будет в самый раз. Пример Севастьянова налицо, официально командует он, а планы разрабатывает Прохоров и они похоже отлично сработались. А генерала Прохорову можно будет дать не раньше следующего года. Пока надо распорядится о выделении кировскому заводу 36 орудий МЛ-20 для Прохоровских самоходок. Посмотрим, что у него получится, надо будет еще заснять на киноплёнку их применение, интересно будет посмотреть самому и на них, и как они себя покажут в реальном бою.
Через две недели в Ленинград по быстро построенной ветке железной дороги вдоль берега ладожского озера пришли заказанные Ждановым орудия, правда перед этим заводчане взяли два повреждённых орудия, где были проблемы с лафетами, и установили их в самоходки, заодно подготовив и документацию на это. Я видел в Артиллерийском музее СУ-152, и получившаяся самоходка не очень сильно от неё отличалась. Опытные танкисты, которым их дали, обкатали их и остались довольны, после чего эти два экземпляра стали изучать будущие самоходчики. Экипажи для полка Севастьянов набрал в Ленинграде, и сейчас они принялись изучать свои будущие боевые машины. Мы пока отдыхали и тоже пополнялись, в основном живой силой, так как потери в трофейной технике было очень тяжело восполнить. Пришлось вести их из нашего мста расположения в Москве, где мои ремонтники восстанавливали трофейные бронетранспортёры. Я не мог дождаться того момента, когда наконец начну получать уже нашу технику и надеялся, что это случится в ближайшие месяцы. В своё свободное время я просто бездумно ездил по городу, конечно сейчас вид у него был не очень, было много разрушенных зданий, а я всё это фотографировал на память. Хотел после войны сделать фотоальбом, такое нельзя забывать, а фотографии наглядно покажут последствия блокады и вражеских обстрелов. С собой я стал брать нашего дивизионного особиста, а то мало того. Что полковник в таком молодом возрасте, так ещё и фотографирую, уж больно подозрительно это для бдительных граждан и патрулей.
К концу месяца мы полностью пополнили личный состав, а заводчане ударными темпами закончили собирать самоходки. На приём боевой техники экипажами даже приехал сам Жданов. Из этого даже сделали небольшое шоу, но это для меня было шоу, а для остальных митинг для поднятия боевого духа. Смотрелись самоходки внушительно, уже во всю зазеленело, а потому и самоходки раскрасили в трёхцветный камуфляж. Кстати просить сделать пламегаситель я не стал, и время экономил и тут он в принципе был не особо нужен. Это на противотанковых самоходках он был обязателен, так как им в основном предстояло сражаться из засад, хорошо замаскированными, а штурмовые самоходки работают по другому. Тут им надо было в открытую выдвинуться под огнём противника на дистанцию прямого выстрела и начинать садить своими чемоданами по дотам противника. Считай мы подготовились к началу операции, теперь последнее слово за разведчиками.
Штаб группы армий «Север».
Командующий группой армий «Север» генерал-фельдмаршал Георг фон Кюхлер всё последнее время был не в духе. Началось всё почти два месяца тому назад, когда русские неожиданно прорвав немецкую оборону пробились к Шлиссельбургу. А ведь до этого всё было хорошо, попытка русских пробиться к Петербургу вначале получалась, но ровно до тех пор, пока его войска фланговыми ударами не окружили их, после чего оставалось только дождаться, пока у русских не кончится продовольствие и боеприпасы и уничтожить их. Всё шло хорошо, пока русские не ударили вдоль самого берега, и прибегли при этом к новой тактике. Они широко использовали там своих диверсантов, в итоге многие артиллерийские части не смогли вести огонь, а кроме того русские массировано использовали свои тяжёлые танки в связке с пехотой и артиллерией. Потом последовали удары вдоль укреплений, что позволило русским их взять и в результате они очень сильно потеснили его войска от берега ладожского Озера, в результате у него случился очень неприятный разговор с фюрером. Все попытки снова перерезать сообщение с Петербургом пока не увенчались успехом, русские оттеснив почти на полсотни километров его войска встали в глухую оборону и усилено окапывались. После понесённых потерь, ему не хватало сил снова выбить русских, и ведь они ещё перебросили свою 5-ую ударную армию, которая и пробилась к Шлиссельбургу в Ленинград и теперь неизвестно что от неё ждать. По сообщениям разведки русские что-то задумали, но вот что, вот в чём вопрос. И вот в этот момент фон Кюхлер получил ответ, что задумали русские.
Глава 5
Глава 5
Всё то время, что мы ожидали штурмовые самоходки с Кировского завода, мои разведчики провели в немецком тылу. Нет, ни каких диверсий, и ни каких языков, мне была нужна тишина и покой у немцев. Всё это время они исходили весь немецкий тыл, их задачей было установление местонахождения немецкой тяжёлой артиллерии, как основного средства обосрать мне всю малину. Если обычные противотанковые и полевые орудия для КВ и СУ-152 были практически не опасны, то вот тяжёлая артиллерия могла их уничтожить или вывести из строя. Что стоит устроить заградительный огонь тяжёлыми фугасами, даже лёгкая немецкая гаубица калибра 105 миллиметров за счёт того, что её снаряд по навесной траектории упадёт сверху на танк или самоходку, гарантировано если и не уничтожит её, то из строя выведет точно. А то, что немцы сосредоточат огонь всей своей тяжёлой артиллерии на место нашего прорыва, я ни сколько не сомневался. За то время, что мы готовились, дивизии отдохнули и пополнились личным составом, так что были готовы идти в бой. Утром 29 мая после раннего завтрака, наша артиллерия открыла по противнику огонь. Кроме наших гаубиц, в артподготовке участвовали орудия Ленинградского фронта, а также корабельные орудия. Основной удар пришёлся не на немецкие укрепления, а на расположение немецкой тяжёлой артиллерии. В нашем распоряжении кроме полка штурмовых самоходок было два полнокровных батальона тяжёлых КВ, один наш, и один Ленинградского фронта, а кроме них и другая бронетехника. Первыми на немцев двинулись КВ и СУ-152, они неторопливо выползли из укрытий и так же неспешно двинулись вперёд, а следом за ними, на удалении в пару сотен метров двинулись и остальные танки. Это была сборная солянка из Т-34, Т-26, Т-60 и БТ, а также наши бронеавтомобили БА-10 и БА-20, а также мои трофейные немецкие Ганомаги. Вместе с ними пошла в атаку и пехота, она старалась использовать бронетехнику, как укрытие и шла позади неё. За то время, что немцы тут простояли, они успели хорошо укрепиться, в том числе построив и бетонные доты, и сейчас самоходки работали именно по ним, а КВ отслеживали обычные полевые орудия и в первую очередь зенитные 88 миллиметровые пушки. Что бы сделать их менее заметными, немцы отрыли капониры и установили зенитки там, так что над поверхностью земли располагался только ствол орудия. Большую их часть мои разведчики обнаружили и отметили на карте, так что сейчас танкисты знали куда бить в первую очередь. Наступление велось на отрезке в пару километров, это что бы не очень распылять наши так не очень большие силы, но и так получилось, что расстояние между танками и самоходками было около 20 метров. Танки с самоходками то и дело останавливались, производили несколько выстрелов и двигались дальше, тут сразу получилась дистанция прямого выстрела, так что самоходки били достаточно точно и одного — двух попаданий вполне хватало, что бы уничтожить или вывести из строя огневую точку противника. КВ в свою очередь достаточно точно уничтожали противотанковые и полевые орудия, ведя огонь осколочными снарядами, но кроме них огонь вели и другие танки и бронеавтомобили. Когда мы достаточно приблизились к немецким позициям, то в дело включились и многочисленные пулемёты бронетранспортёров, так что любая оживающая огневая точка противника мгновенно уничтожалась или подавлялась. Все попытки немцев накрыть наши танки тяжёлой артиллерий мгновенно подавлялись, почти вся авиация фронта сегодня работала на нас, множество радиофицированных истребителей работали сейчас разведчиками, и их главной задачей было обнаружение немецкой тяжёлой артиллерии. Кроме нашей артиллерии, на немецкие артиллерийские позиции обрушивались и бомбардировщики, таким образом работа немецкой тяжёлой артиллерии оказалась почти полностью парализованной. Кстати немцы сделали выводы из нашего прорыва блокады и сейчас немецкие тяжёлые орудия хорошо охраняли, так что провести диверсии было очень затруднительно. Не желая лишний раз рисковать своими разведчиками я и не ставил им задачи уничтожать немецкие орудия, а только выявлять.
Достаточно быстро мы достигли немецких траншей, и тут вперёд рванула наша пехота. То обстоятельство, что у меня большинство бойцов были вооружены автоматами, сейчас сыграло в нашу пользу. Бойцы просто давили немцев огнём, не давая им высунуться, так же хорошо себя проявили и СВТ, просто с ними было не очень удобно орудовать в окопах из-за их длины. Равномерное распределение СВТ и автоматов диктовало и свою тактику боя, автоматчики шли первыми, им с более скорострельными и компактными автоматами было намного удобней орудовать в тесноте окопов, а бойцы с СВТ страховали их сверху, так же следя и за противником в удалении. В блиндажи сначала летела граната Ф-1, и лишь затем в него заглядывали автоматчики, всегда парами, а ещё один — два бойца страховали снаружи. Подавляющее огневое превосходство позволяло снизить наши потери до минимума, что бы захватить первую линию немецкой обороны нам потребовалось не больше часа.
Командующий Ленинградским фронтом генерал-лейтенант Хозин прибыл на НП ещё затемно, вместе с ним был и член военного совета фронта генерал-майор Кузнецов. На НП уже были командующий 5-ой ударной армией генерал Севастьянов и командир механизированной дивизии полковник Прохоров. Они оба изучали немецкие позиции в стереотрубы, тут же рядом расположились и связисты, так что все части были на связи.
— Доброе утро товарищи.
Первым поздоровался с ними генерал Хозин, так как командиры 5-ой ударной изучали вражеские позиции.
— Здравия желаем товарищ генерал-лейтенант. — Отозвались Севастьянов и Прохоров.
— Изучаете немецкие позиции и как они вам?
Ответил ему полковник Прохоров.
— Окопались немцы конечно неплохо, если атаковать их стандартными силами и методами, то потери будут большими и без всякой гарантии на успех.
— А вы значит атакуете их нестандартно?
— Да, надо придумывать новые схемы, как говорил Суворов — удивил, победил.
— И как, придумали новые схемы?
— Да, блокаду мы именно новыми схемами прорывали, да вы сейчас и сами всё увидите, до начала атаки осталось двадцать пять минут.