Комдив
Шрифт:
За то время, что немцы тут простояли, они успели хорошо укрепиться, в том числе построили бетонные доты, и сейчас самоходки работали именно по ним, а КВ отслеживали обычные полевые орудия, в первую очередь зенитные 88-миллиметровые пушки. Чтобы сделать их менее заметными, немцы отрыли капониры и установили зенитки в них, так что над поверхностью земли располагался только ствол орудия. Большую их часть мои разведчики обнаружили и отметили на карте, так что сейчас танкисты знали, куда бить в первую очередь.
Наступление велось на отрезке в пару километров, чтобы не очень распылять наши небольшие силы,
Когда мы достаточно приблизились к немецким позициям, то в дело включились и многочисленные пулемёты бронетранспортёров, так что любая оживающая огневая точка противника мгновенно уничтожалась или подавлялась. Все попытки немцев накрыть наши танки тяжёлой артиллерий мгновенно пресекались, почти вся авиация фронта сегодня работала на нас, множество радиофицированных истребителей работали сейчас разведчиками, и их главной задачей было обнаружение немецкой тяжёлой артиллерии. Кроме нашей артиллерии на немецкие артиллерийские позиции обрушивались и бомбардировщики, таким образом работа немецкой тяжёлой артиллерии оказалась почти полностью парализованной.
Кстати, немцы сделали выводы из нашего прорыва блокады и сейчас немецкие тяжёлые орудия хорошо охраняли, так что провести диверсии было очень затруднительно. Не желая лишний раз рисковать своими разведчиками, я ставил им задачи не уничтожать немецкие орудия, а только выявлять их.
Достаточно быстро мы достигли немецких траншей, и тут вперёд рванула наша пехота. То обстоятельство, что большинство бойцов были вооружены автоматами, сейчас сыграло в нашу пользу: бойцы просто давили немцев огнём, не давая им высунуться. Так же хорошо проявили себя и СВТ, но с ними было не очень удобно орудовать в окопах из-за их длины. Равномерное распределение СВТ и автоматов диктовало свою тактику боя: автоматчики шли первыми, поскольку им, с их более скорострельными и компактными автоматами, было намного удобней орудовать в тесноте окопов, а бойцы с СВТ страховали их сверху, следя также и за противником в отдалении.
В блиндажи сначала летела граната Ф-1, и лишь затем в него заглядывали автоматчики, всегда парами, а ещё один-два бойца страховали снаружи. Подавляющее огневое превосходство позволяло снизить наши потери до минимума. Чтобы захватить первую линию немецкой обороны, нам потребовалось не больше часа.
Командующий Ленинградским фронтом генерал-лейтенант Хозин прибыл на наблюдательный пункт ещё затемно, вместе с ним был и член военного совета фронта генерал-майор Кузнецов. На НП уже находились командующий 5-й ударной армией генерал Севастьянов и командир механизированной дивизии полковник Прохоров, оба изучали немецкие позиции в стереотрубы. Тут же, рядом расположились и связисты, так что все части были на связи.
– Доброе утро, товарищи, – первым поздоровался с ними генерал Хозин, так как командиры 5-й ударной изучали вражеские позиции.
– Здравия желаем, товарищ генерал-лейтенант, – отозвались Севастьянов и Прохоров.
– Изучаете немецкие позиции? И как они вам?
Ответил ему полковник Прохоров:
– Окопались немцы, конечно, неплохо. Если атаковать их стандартными силами и методами, то потери будут большими и без всякой гарантии на успех.
– А вы, значит, атакуете их нестандартно?
– Да, надо придумывать новые схемы. Как говорил Суворов, удивил – победил.
– И как, придумали новые схемы?
– Да, блокаду мы именно новыми схемами прорывали. Да вы сейчас и сами всё увидите, до начала атаки осталось двадцать пять минут.
Хозин с Кузнецовым прильнули к стереотрубам, от которых отошли Севастьянов и Прохоров. Эти двадцать пять минут тянулись очень долго, и казалось, что они никогда не закончатся. Наконец загрохотали наши тяжёлые орудия, однако на немецких позициях ничего не взрывалось.
– Не понял, а где разрывы? Куда бьёт вся наша артиллерия?
Генерал Хозин искренне удивился: он думал, что сейчас весь немецкий передний край превратится в рукотворный ад, однако ничего не происходило, хотя, судя по звукам, наша артиллерия работала вовсю.
– Наша артиллерия, товарищ генерал, сейчас ведёт интенсивный обстрел позиций тяжёлой артиллерии немцев.
– А как же немецкий передний край? Как вы будете наступать на позиции с не подавленными огневыми точками?
– Сейчас увидите. По-хорошему, нужен огневой вал – это когда позиции противника массированно обрабатываются артиллерией, постепенно смещаясь в глубину вражеского построения, а наши войска идут следом. Но, к сожалению, ни достаточного количества орудий, ни боеприпасов к ним у нас нет. Сейчас будет, так сказать, бюджетный вариант, но не менее действенный и эффективный.
В этот момент войска 5-й ударной пришли в движение. Первыми на немцев неторопливо поползли КВ и новые самоходки, изготовленные по их проекту. То и дело останавливаясь, они делали от одного до трёх-четырёх выстрелов и снова двигались вперёд, причём расстояние между ними было небольшое, порядка двадцати-тридцати метров, и самоходки перемежались танками. Хозин ясно видел, как замолкают ожившие немецкие огневые точки, когда в амбразуру дота попадает несколько тяжёлых снарядов. Даже если снаряд попадал не в саму амбразуру, а рядом с ней, любое орудие или пулемёт выходили из строя, а если снаряду везло попасть в саму амбразуру и разорваться уже внутри дота, то тогда погибал и весь расчёт.
Хозину было трудно определить, часто ли немцы попадают по танкам и самоходкам, так как он видел их с кормы, но иногда он всё же замечал росчерки рикошетов от их брони или разрывы попавших в них снарядов. Но тем не менее танки с самоходками неудержимо приближались к немецким позициям, а позади них, метрах в двухстах, двигалась вторая волна танков, уже более лёгких. А следом за ними, ещё метрах в ста позади, шла уже густая масса наших бронеавтомобилей и трофейных немецких бронетранспортёров с пехотой, укрывающейся за бронёй бронетехники.