Комендант некромантской общаги 2
Шрифт:
— Сама тупая, как парадная сабля твоего мужа! Ничего ты не нашла, а я всё свое с собой ношу! Тут таких, как ты, вон сколько! Небось специально оставила дверь открытой и караулила, чтобы заорать и чужое присвоить!
— А где немажоська-то с предметами? Из-за которой спор? — Подошедший Люсьер оглядел скандалисток.
Немажоська нашлась за вазоном, открытая и совершенно пустая. Были там предметы поиска или нет, но кто-то, воспользовавшись скандалом и потасовкой, проверил содержимое и, возможно, забрал желаемое. Ругань набрала обороты с новой силой, и только появление Азалии с предупреждением
— Вас уведомляли о том, что можно позаимствовать у соперниц, если не попадаться. И надо было лучше прятать или присматривать за своим имуществом! Вам предупреждение. Еще один скандал — и вы не играете! — Дриада с достоинством удалилась.
Люсьер облегченно выдохнул, а дамы разбрелись по своим комнатам. Впрочем, как оказалось, отдыха у самодеятельного гуру моды и дизайна не предвиделось, дверь его собственных апартаментов подпирал спиной хмурый крылатый парень. На его плече сидели знакомые фейки и тихонько шушукались. Увидев Люсьера, парень отлепился от двери и со знакомыми интонациями и большим сомнением в голосе спросил:
— Я понимаю, что тогда погорячился, но ведь ты мне поможешь? Ну там ревность, любовь, но пойми меня как мужчина! Мне надо выглядеть так, чтобы она дар речи потеряла!
Люсьер представил этого чудика в кружевном платье в цветочек и соломенной шляпке. От такого точно дар речи пропадет у всех, кто увидит!
— Тимон, ты и так хорош. Надень нашу парадную форму, и будет прекрасно! — заспорили феи. — Зачем тебе еще что-то надо? Ты вон какой необычный, ей понравится.
— Тимон?! — Люсьер с недоверием разглядывал невысокого парня. Шикарные крылья, странные антенки из волос и необычные глаза.
— Ну да, — смутился тот. — Вот наэкспериментировали.
Куда подевалась его былая уверенность? Он впервые боялся, что не оценят, не понравится. Видимо, живые эмоции начали прорастать в нем не только в положительную сторону. Появились сомнения, неуверенность и страх, несвойственные раньше бессмертному духу, привязанному к скелету.
— Ты в зеркало себя видел? — Люсьеру было интересно, как он теперь себя воспринимает.
— Видел, — улыбнулся Тимон с прежней озорной интонацией. — Покрасивее ваших ухажеров буду. — Он гордо поводил крыльями, шевельнул антенками и гордо добавил: — Как минимум необычнее, а Азалия это любит!
— Ладно, заходи. — Люсьер открыл дверь в комнату. У них с Линдой был в городе свой, неплохой, надо признать, особняк. С маленьким садом на заднем дворе. Но сам он предпочитал апартаменты в замке, хоть регулярно вместе с женой бывал и в городском доме. Во-первых, здесь была его мастерская, а во-вторых, тут не было тещи, которая жила в их доме, после того как овдовела, и вела там хозяйство, присматривая за детьми. Дама она была резковатая и сильно не одобряла увлечения зятя «дизайнерской чепухой». Ведь, как она считала, у аристократа, хоть и из разорившейся семьи, должно быть подходящее хобби, типа своей винодельни или конного завода. А ее зять, находясь на службе такого важного лорда, тратил свое время на кружева и яркие лоскутки. То, что это приносило семье основной доход, она не учитывала.
— Скоро
Зайдя в мастерскую и достав несколько разных вариантов для примерки, он еще раз оглядел Тимона.
— Надо будет для крыльев специальные отверстия делать и ткань зачаровать, чтобы не рвалась от шипов.
— Не надо, они призрачные, и это боевая форма. — Тимон сосредоточился, и пластины растворились в коже. Он сразу закутался в крылья, как в плащ, но это не особо помогло. Ниле, покраснев и обругав всех мужланами, со всех крыльев рванула на выход: она же не знала, что под панцирем ничего нет.
Люсьер равнодушно пожал плечами и достал из комода нижнее белье.
Через час три вполне подружившихся мужчины, потягивая легкое сухое вино из бокалов, разглядывали на манекене готовый костюм. Эм от вина отказался, но компот в бокале помогал вписаться в общую картину посиделок.
Костюм был хорош. Густо-фиолетовый, почти черный, он оттенял собой белоснежную рубашку, лаконичную, совсем без кружев и вышивки, с атласным воротничком-стойкой. К ней прилагался галстук-шнурок с камеей на фиолетовом авантюрине. Как ювелир за такой срок смог изготовить это чудо, сплавив авантюрин с перламутром вырезанного портрета Азалии?
— У меня свои связи. — Люсьер самодовольно улыбался, удовлетворенный работой. — А портрет твоей дамы есть в каждом ее каталоге на первом листе. Твое главное украшение — это крылья! Костюм должен их лишь подчеркнуть.
Тимон, сидя в кресле в атласном халате, кивал и напряженно думал. Костюм прекрасен, но вот финансов у него не было совсем, по сути он безработный и бездомный. Каким бы шикарным он ни был, но идти на содержание к даме он был не готов, да и зачем он тогда ей сдался?
— Эй, приятель, тебе не нравится? — Люсьер озадачился при виде притихшего гостя.
Эм тоже с тревогой смотрел на друга, понимая, что что-то произошло.
— Ребята, а я ведь бездомный нищий! Только сейчас понял. Зачем я ей такой?!
— Ну ладно, уж прям. — Люсьер махнул рукой. — Костюм дарю, праздник все-таки. А по жизни придумаешь что-нибудь. Ты вообще фактически только родился, причем новый какой-то вид. Спроси у вашего юриста, может, тебе что-то полагается, как и переселенцам. Или еще какие законы имеются.
— И у тебя семья есть! — Эм гордо выпятил грудь. — Мы поможем! И поддержим! Да наша бабушка — самый ценный капитал! А для Азалии вообще подруга. Пошли к ней, спросим, как быть, или и вправду Кронова разыщем.
Уйти они не успели. В дверь, едва постучав, вломился алхимик, потрясая бутылкой с резным горлышком.
— Я за костюмом!
Люсьер с сомнением оглядел не поменявшегося с их последней встречи мужика. Видимо, намеки до этого маэстро пробирок и реторт не доходили.
— Вымойся сначала, кавалер. И шляпу свою в лаборатории оставь. На бал с бутылкой идти собрался? Если это подарок для дамы, то подозреваю, что она не оценит.
Алхимик прижал к себе бутылку, боясь, что ее отберут прямо сейчас.