Комендантский час (сборник)
Шрифт:
В машине Данилов, вспоминая разговор с секретарем, поймал себя на странном ощущении: он совершенно не волновался. Так бывало всегда, когда операция была подготовлена тщательно и умно. Фактор случайности в сегодняшней операции Данилов исключал полностью.
Они вышли в темный переулок и пошли проходными дворами к кладбищу. У маленькой, почти незаметной калитки в стене Данилов остановился. От забора отделилась почти неразличимая в темноте фигура человека.
– Ну как?
– Все
– Они там?
– Да.
– Сколько их?
– Четверо.
Данилов осветил фонарем циферблат часов. Десять. Через тридцать минут Мишка должен открыть дверь.
– Ты не разлеживайся особо, – сказал ему Потапов, – через час выходим. На веселое дело идем, так что гляди…
– Да он парень верный, – вступился за Мишку Широков.
– Знаю я вас, уголовников. Ты лучше постриги меня, Андрей.
– Решил податься в расстриги?
– Как видишь.
В столовой часы пробили половину. Мишка переложил пистолет в карман пиджака и вышел из комнаты.
– Ты куда? – спросил Потапов.
– Да надо зайти перед делом.
– Иди, иди, и чтобы медвежья болезнь не началась. Смотри у меня.
– Вы за собой смотрите лучше.
– Хамишь! – В голосе Потапова неожиданно послышались металлические нотки.
– Да что вы, в самом деле. Все Мишка да Мишка.
– Ладно, иди.
Мишка вышел в столовую. На диване спал, укрывшись шинелью, связник от немцев. Это он сегодня привез им приказ взорвать продовольственные склады.
Стараясь не задеть что-нибудь в темноте, Костров прокрался по коридору, нащупал дверь и медленно начал снимать крючки. Наконец остался один нижний замок. Он резко повернул его. Скрип ключа казался ему необычайно громким. Но дверь распахнулась, и кто-то из темноты шагнул в прихожую.
Наверное, он поседел за эти несколько минут, пока Мишка не открывал дверь. И теперь в коридоре он боялся только одного: чтобы Широков не успел застрелиться. Ему нужен был живой Резаный.
Войдя в комнату, он на секунду растерялся. Уж слишком неожиданным было то, что он увидел, неожиданным и мирным. Широков, наклонив от напряжения голову, подстригал какого-то человека.
– Руки вверх! – сказал Иван Александрович. – Руки…
В кабинетах их отдела еще допрашивали Широкова и Потапова, еще шатался по этажам пьяный от счастья Мишка Костров, а Игорь ушел. Он ходил по пустому Петровскому бульвару и курил, пряча огонь папиросы в рукав шинели. Игорь курил и думал. О себе, об Инке, о матери, об Иване Шарапове. Эти четыре месяца сделали его намного старше, спокойнее, даже мудрее. Ему нужно было о многом подумать сегодня. Завтра начнется новый военный день, и никто не знал, как он кончится. Поэтому человек должен
Где-то на Петровке послышались тяжелые шаги патрулей. В городе начинался комендантский час.
ТРЕВОЖНЫЙ АВГУСТ
1942
Глава 1
МОСКВА. 8 АВГУСТА
У Данилова был знакомый инженер, который, как только садился в машину, немедленно засыпал. Делал он это независимо от длины пути и времени суток и одинаково крепко спал, будь он в такси или в своей, трестовской машине, когда шофер вез его на очередной объект.
Над ним смеялись знакомые, о нем рассказывали анекдоты. И только потом Иван Александрович понял, что этот человек ни разу за много лет не выспался по-настоящему. Слишком много тогда нужно было построить, и слишком мало было специалистов.
Данилов вспомнил о своем знакомом, когда пришел к нему в кабинет всегда недовольный шофер Быков и, хмуро посмотрев на начальника отделения, сказал:
– Между прочим, до райцентра по нынешним дорогам часа четыре с гаком.
– А гак-то велик? – ехидно поинтересовался Данилов.
– Тоже с час.
– Тогда будем просто говорить: пять часов езды.
– А мне, товарищ начальник, при такой резине от вашей точности ни жарко ни тепло.
– Тогда ты, Быков, мне фаэтон найми, я в нем поеду.
– Это еще что такое? – удивился шофер.
– Вот когда выяснишь, приходи, а пока иди готовь машину. Ясно?
– Куда яснее. – Быков вышел, нарочно громко хлопнув дверью.
«Все, – подумал Данилов, – через три часа сяду в машину и усну. Буду спать пять часов. Пусть только кто-нибудь попробует меня разбудить».
Он подошел к сейфу, отодвинул литую узорчатую крышку замка, с трудом вставил ключ. Ключ был новый. Прежний же, который, видимо, изготовили на заводе именно для этого сейфа, Иван Александрович потерял в декабре прошлого года. Впрочем, слово «потерял» было не совсем точным. Тогда осколком мины у него начисто срезало карман полушубка. В горячке боя он так и не заметил этого и только утром разглядел наконец и понял, почему всю ночь у него мерз правый бок. Естественно, что ключ искать было бессмысленно.
После того как батальон НКВД, в котором Данилов был заместителем комбата, расформировали и работники милиции вновь вернулись на свои места, вопрос о сейфе встал на повестку дня. Замначальника МУРа Серебровский просто предложил вскрыть его автогеном, но Данилов заупрямился. Ему жалко стало этот заслуженный чугунный ящик, который верой и правдой служил всем его предшественникам. Потом у сейфа была одна необычная особенность: как только открывали замок, он наигрывал какую-то никому не ведомую мелодию.