Комендантский час (сборник)
Шрифт:
– Где Гоппе? – перебил его Муравьев.
– Кто?
– Шантрель-Гоппе-Гоппа. Где он?
– Я не знаю.
– Вам дать показания Пономарева? Знаете такого?
– Харьковского! Не надо. Это же было раньше, давно. Я его не видел уже лет пять. Клянусь, мамой клянусь.
– Тогда давайте припомним Спиридонову.
– Тоже не надо. Я понял. Но в его делах я не участвовал.
– Вы скупали у него ценности?
– Было. Правда, всего несколько раз…
– Где он?
– Скажите, гражданин Муравьев, суд учтет это?
– Суд все учтет. –
Допрос длился около часа. Муравьева интересовали только вопросы, связанные с Гоппе. Второй половиной деятельности Гомельского-Шустера должен был заниматься Муштаков.
Арестованный, поняв всю опасность ситуации, старался быть предельно откровенным. Да, он встретил Гоппе в Москве, да, устроил его на квартиру, знал, что разыскиваемый под чужой фамилией устроился в комбинат Ювелирторга, встречался с ним и покупал у него ценности. И это все. О деятельности Гоппе и его связи с Музыкой, о немцах он ничего не знал.
Когда Гомельского-Шустера увели, Королев взял протокол, еще раз внимательно прочитал его:
– Ну что ж, вроде все в порядке. Мне кажется, он рассказал все, что знал. Сейчас мои сотрудники возьмут дом под наблюдение. Мало ли кто захочет посетить нашего подопечного. Ну а брать его будете вы, конечно с нашей помощью. Закроете дело Ивановского, и сразу Шантреля к нам. Договорились?
– Конечно, Виктор Кузьмич.
– Вот и прекрасно. Разреши, я от тебя позвоню. – Он набрал номер. – Славин, это я, Королев. Немедленно группу по адресу: Сокольнический Вал, дом шесть, квартира десять. Да, только смотрите. Фотография у вас имеется? Добро. У меня все.
Глава 8
РАЙЦЕНТР. НОЧЬ С 14 НА 15 АВГУСТА
Он чистил маузер. Вынул его из чемодана, аккуратно стал протирать сухой тряпкой. Сегодня снова наступило время этого старого надежного оружия.
К операции по захвату банды готовились быстро, но тщательно. На оперативном совещании в райотделе присутствовали сотрудники госбезопасности и командиры подразделений по охране тыла. Той же ночью торфяники были блокированы. Решили подождать сутки, посмотреть, возможно, кто-то выйдет на связь с бандитами. Ровно на двадцать два часа сегодня назначили операцию.
Иван Александрович вытер оружие и вложил в деревянную кобуру. Ну вот и все. Сегодня вечером «периферийная» часть работы его группы будет закончена. Через час он вместе с Беловым, Быковым и Кравцовым должны подъехать к кирпичному заводу. Кравцов зайдет к сторожу, ну а там уже дело техники.
Эмку они оставили на поляне, где уже стояло несколько машин. Данилов подошел к группе командиров.
– Все готово? – спросил он Плетнева.
– Как будто так.
– Ну, мы пошли.
– Давайте. Только ты смотри, Данилов…
– Ничего, Бог не выдаст – свинья не съест.
– Ты все шутишь.
– А в нашем деле иначе нельзя.
– Сторожка перекрыта. Он там один.
– Хорошо.
Данилов направился к своим. За Белова он не беспокоился. Но Кравцов… Сумеет ли он войти в сторожку
Данилов положил руку на плечо Кравцову:
– Дошлите патрон в ствол и поставьте пистолет на предохранитель.
– Я уже это сделал.
– Не волнуйтесь, мы будем рядом.
– А я не волнуюсь. Я, когда к вам шел, волновался. А сейчас нет.
Кравцов сказал это твердо и уверенно. И Данилов поверил ему. Продумывая детально поведение Кравцова, Иван Александрович помнил постоянно, что тот – человек штатский, и совсем забывал о том, что инженер Кравцов воевал с белофиннами, выполнял ответственное задание в тылу врага. Впрочем, так он беспокоился всегда, когда не сам шел на опасное дело.
Данилов на секунду включил фонарик, осветил циферблат часов:
– Пора.
Они постояли, давая глазам получше привыкнуть к темноте, и потом гуськом, стараясь идти как можно тише, направились в сторону дороги.
До завода было около километра. Минут через двадцать они различили проступившие в темноте очертания его разбитых цехов. Он был разрушен весь, только одна труба почти не пострадала и возвышалась среди развалин. С каждым шагом эти развалины становились все ближе и ближе и постепенно начали приобретать самые невероятные, фантастические очертания. У первого строения они остановились.
– Ну вот, – прошептал Данилов, – дальше пойдете один.
Он крепко стиснул руку Кравцова.
Когда-то, много лет назад, совсем молодым комсомольцем он приехал в район строительства этого завода. Стройка в областном масштабе считалась ударной. Отсюда и началась его биография инженера. Кравцов одно время работал даже начальником вспомогательного цеха на этом заводе.
Он шел уверенно: что-что, а этот завод он знал как свои пять пальцев. Проходя по его разбитому двору, он жалел, что не может как следует определить степень разрушения, чтобы сразу прикинуть, сколько понадобится времени и средств для восстановления предприятия. Мысли его, совершенно не подходящие к обстановке и к тому делу, которым сейчас он должен был заняться, внезапно успокоили его, и все происходящее утратило остроту, стало обычным, таким же, как его мирная работа.
Обогнув стену цеха обжига, он увидел двухэтажное здание заводоуправления, рядом с ним находилась сторожка. Ее он узнал сразу по узкому лучику света, пробивавшемуся в занавешенное изнутри окно.
Кравцов опустил руку в карман, потрогал прохладную сталь пистолета. Ничего, он один, если понадобится, возьмет этого Мишку Банина, бывшего заводского кладовщика, жуликоватого и вечно болевшего человека. Впрочем, в болезни его Кравцов никогда не верил, даже после того, как Банина освободили от военной службы. А вот на торговле кирпичом налево Мишку чуть было не прихватили, да война спасла.