Комиссар Дерибас
Шрифт:
— Блюхера знают все…
— Господин Морев, каждый раз вы не хотите понимать с полуслова, требуете уточнений. — Капитан Осава стал раздражаться. Включил вентилятор: в комнате становилось душно. — Где расположен штаб? У вас есть там знакомые?
— Я никогда не был в Хабаровске, только слышал, что есть такой командующий…
— Жаль. Но ничего. Поедете и узнаете. План вашего проникновения в штаб составим вместе.
— Моего? А при чем тут я? — Морев чуть не вскочил со стула, весь побагровел. Он был согласен со всем, что говорил японец до сих пор. Но разговор велся в отвлеченном виде, и он никак не
— Сумеете. Мы вас научим и подготовим. — В голосе Осавы не было никаких эмоций, он звучал так бесстрастно, словно речь шла не о человеческой жизни, а о добыче крабов или о морском купании.
— Меня схватят и расстреляют!
— Почему вас должны схватить? С таким же успехом могут схватить любого другого… Все будет хорошо подготовлено и рассчитано.
— Я могу еще подумать?
— У вас нет выбора. Вы были участником антоновского мятежа, расстреливали красноармейцев. Из России бежали нелегально. Здесь вы тоже много сделали такого, чего большевики вам не простят. Вы не можете нам изменить. Мы вас считаем человеком надежным.
Лицо Морева из красного превратилось в серо-зеленое. Ладони рук стали мокрыми. Он уставился в одну точку и сосредоточенно думал. Но придумать ничего не мог. Он окончательно понял, что попал в западню.
— А если я все же откажусь?
— Тогда я не ручаюсь за вашу безопасность здесь. Вы знаете слишком много… — Осава улыбнулся, а его глаза, холодные и бесстрастные, отливали металлическим блеском. Увидев эти глаза, Морев вспомнил мельницу под Харбином, куда однажды вечером приехал вместе с Грачевым и Василием Сучковым, темный сарай, керосиновую лампу и тюки листовок, Грачева с веревкой в руках… Глаза у Грачева были точно такие, как сейчас у Осавы… Морев задрожал, в голове помутилось. — Пейте кофе, — Словно во сне, Морев услышал голос Осавы. — Вы не волнуйтесь, все будет подготовлено и рассчитано. Риск минимальный. Потом, возвратившись сюда, вы получите все, что пожелаете. Так сказал большой начальник.
Осава прошелся по комнате. Морев дрожащей рукой взял чашку с кофе, которая стала невероятно тяжелой, поднес к губам. Он окончательно понял, что выбора нет. Понял и другое: за семь лет жизни за границей он не добился ничего. Закурил. Постепенно овладел собой. Окончательно осознав все это, он спросил:
— Что я должен делать?
— Завтра я познакомлю вас со своим помощником, который займется вашим обучением и подготовкой. Остальные вопросы будем решать постепенно.
Когда Морев покинул дом, в котором размещалась редакция газеты «Харбинское время», дождь прекратился, тучи расступились и выглянула луна. Впервые луна показалась Мореву не такой, какой он видел ее в России. «Чужая и недоступная. И светит откуда-то сбоку!» — впервые за все годы подумал Морев. Он все еще дрожал мелкой дрожью от мыслей, что его ждет на бывшей родине…
Мореву стало жарко. Он снял плащ и перекинул на руку. Стал себя успокаивать: «Может быть, это к лучшему?! Получу много денег и наконец заживу по-настоящему. Куда-нибудь уеду… Ходят же туда другие, почему не удастся мне?!»
* * *
И
Солнце поднялось над кустами. Большой Хехцир не клубился, что предвещало хороший день. Дерибас медленно, любуясь красотой осеннего леса, пошел к дому. Рядом с домом увидел Блюхера в новом военном костюме.
— Когда это ты успел пошить новую маршальскую форму? — удивился Дерибас, который всего неделю назад поздравлял Блюхера с присвоением ему звания Маршала Советского Союза. Новые звания были введены советским правительством совсем недавно, и Блюхер был одним из первых, кому было присвоено высшее воинское звание.
— Успел, успел, дорогой комиссар государственной безопасности первого ранга! — Блюхер, весь сияя, обнял Дерибаса. — Поздравляю тебя от всей души!
— Как всегда, ты все знаешь. Спасибо, друг! — Дерибас был растроган. Всего несколько часов назад, ранним утром, когда он собирался уходить домой, позвонили из Москвы. Нарком внутренних дел поздравил Дерибаса с присвоением ему самого высокого в чекистских органах звания.
— Для такого звания ты совсем молодо выглядишь, хотя и носишь бороду, — пошутил Блюхер.
— Я бы не сказал, что ты выглядишь намного старше, — в тон ему ответил Дерибас.
— Мы с тобой не будем стареть до тех пор, пока будем чувствовать, что нужны народу.
— Ты прав. Сознание того, что ты нужен, что твою работу ценят, придает новые силы. По-видимому, каждый человек испытывает воодушевление, чувствует себя бодрым до тех пор, пока видит и знает, что способен приносить пользу.
Слово за слово, они заговорили о событиях в мире, о сговоре гитлеровской Германии с фашистской Италией и Японией.
— То было не спокойно здесь, — печально проговорил Дерибас, — теперь не спокойно и там. Получается — здесь и там. Где полезут на нас?
— Полезут здесь, — твердо сказал Блюхер. — И мы намерены так ударить, чтобы другой раз лезть не захотелось.
— Хватит сил?
— Сил хватит. Да и место мы с тобой выберем такое, чтобы нам было выгодно. Будем давать «информацию», как мы это делаем. И подведем войска, наши и японские, к такому участку, где можно будет легче разбить противника…
— Тебе видней, Василий Константинович. Делай как знаешь, а я буду тебе помогать.
* * *
В начале июля Морева вызвал к себе помощник Осавы русский белоэмигрант Москалев. Беседа состоялась в номере гостиницы «Марс».
— Знакомьтесь, — сказал Москалев, едва Морев вошел в комнату.
Морев увидел молодого человека невысокого роста, коренастого, одетого в полувоенный костюм. Незнакомец сидел в кресле в затененном углу. Только когда Морев подошел почти вплотную, узнал его. Это был Юрий Лучанинов. И Морев вспомнил, как весной прошлого года к нему, в правление ТКП, явился этот юноша и сразу выпалил: