Комиссар госбезопасности
Шрифт:
— Добрый вечер! Вы что так резво? Нервишки? — улыбнулся Михеев и повел носом: — А накурено-то…
— Неожиданно вы появились как-то, — потянулся открыть форточку низкорослый Петров, а Михеев покосился на розовую, с двумя тугими складками, мощную шею бывшего танкиста. А тот уточнил: — Нервишки пока в порядке.
— Ой ли? Какой-то вы взъерошенный… — укоризненно произнес Михеев, садясь к столу.
Он заметил усталую серость лица сотрудника и тайную грусть в глазах. Анатолий Николаевич слышал о неполадках в семье Петрова, даже взял себе на заметку при случае
— Ну что там у вас с этим Файфилевичем? — спросил Михеев о разыскиваемом агенте абвера, у которого не было точно установленного отчества. Было известно, что Криницкий Ян Файфилевич или Фийфилевич, в возрасте около тридцати лет, уроженец Харькова, закончил разведшколу абвера и в феврале заброшен на Украину. Старший брат Яна Криницкого служит в Красной Армии, майор. Это все, что показал на него другой агент, однокурсник по разведшколе, заброшенный в Белоруссию и разоблаченный советской контрразведкой. Петров разыскал майора Криницкого Густава Файфилевича в Приволжском военном округе. Есть ли у него брат Ян — предстояло выяснить.
Петров достал маленькую с уголком фотографию, протянул Михееву:
— Вот он, Ян Файфилевич Криницкий. Живет в Днепропетровске. Установить не стоило хлопот. Его брат, майор, недавно приезжал на похороны матери.
— Частенько все завершенное кажется простым и быстрым… — заметил Михеев, возвращая фотографию. — Неприятная физиономия. Посылайте на опознание. Думаю, что тот, кого мы ищем. Редкое отчество, ни разу не слышал такого. Вы молодцом, товарищ Петров!
— Послал уже увеличенный снимок, — польщенный похвалой, сообщил старший лейтенант.
— Ну а почему в Приволжском округе наши бдительные коллеги не занялись розыском Криницкого? Его брат — майор у них служит, за ниточку-то им спервоначала следовало ухватиться.
— Не успели, сменился у них уполномоченный, — попытался выгородить коллег Петров.
— Слабо, наверно, работа поставлена, вот в чем секрет. Надо поинтересоваться, как в других особых отделах с этим обстоит, — больше для себя, чем для собеседника, сделал вывод Михеев, не отводя глаз от лица Петрова, и неожиданно для того участливо поинтересовался: — Что-нибудь случилось? У вас нездоровый вид.
Петров подтянулся, его мощная шея напряглась; он настороженно посмотрел в ожидающие глаза начальника управления, но уловил в них сочувствие и желание помочь.
— Не выспался сегодня… — начал было издалека, но, не умея скрытничать, ответил напрямую: — С женой у меня неладно. Сначала обижалась на то, что меня постоянно нет дома, говорила, у всех мужья как мужья, а ты спать только приходишь. Потом и вовсе другую методу избрала, — махнул он рукой.
— Какую же?
— Позже меня домой приходить стала. Разодетая, навеселе, довольная… То у подруги, говорит, засиделась, то в театре… Прошлой ночью пришла почти в два часа. Говорит, меня ходила встречать. Сама расфуфыренная, и винцом от нее попахивает.
— А что вообще-то она хочет?.. Сколько вы с ней живете?
— Седьмой год. Она, по-моему, сама не знает, чего хочет. Я ей все объяснил, когда поженились, Поначалу жалела — много работаю. Теперь словно взбеленилась… Стыдно признаться, вчера сам себе стирал, — разоткровенничался Петров, нервно поводя плечами. — Я потому ничего и не хочу скрывать, все равно открыться предстоит. Разведусь я с ней. Так и сказал ей нынче. До утра объяснялись.
— Дети есть?
— Умерла дочь. От скарлатины.
— Жена работает? Кстати, как звать ее?
— Юля, Юлия Викторовна. Сейчас не работает. Экономист она. Я ведь ее крепко любил. Все «Юляша» да «Юляша», «лебединая шейка»…
— Значит, и теперь любите… — мягко сказал Михеев и, видя молчаливое согласие, счел необходимым попытаться предотвратить семейный разлад сотрудника, потому решился предложить: — А что, если мне встретиться с Юлией Викторовной? Здесь или лучше у вас дома. Скажем, начальник управления завел такой порядок: знакомство с семьями и бытом сотрудников. Ваша мужская гордость никак не будет задета.
— Не надо так, вы уж напрямую с ней, — посоветовал Петров, обрадованный таким предложением. — К ней с тыла не подобраться, хитрющая до смерти. С ней только откровенно надо, это она ценит.
— Еще лучше, коли напрямую, — принял совет Михеев. — Только не предупреждайте жену о моем визите. Я загляну к вам завтра или послезавтра. Где вы живете?
— В нашем ведомственном доме, Кисельный переулок.
— Совсем рядом… Так я после перерыва, как только уйдете на службу, и навещу ее.
— Спасибо. Может, и склеится наша жизнь, — признательно выразил надежду Петров.
— Постараюсь убедить. Не отчаивайтесь. Моя бабушка говорила: праведная любовь не потеряется. Только и вы не напортачьте. Сказали — развод, держитесь за свое. Мужская твердость дела не напортит. Хотя бы до моего прихода, — заговорщически наставлял Михеев, но тут же спохватился, деловито поправился: — А коли вдруг Юлия Викторовна окажется больше вашего права, то ей скажу: «Соглашайтесь на развод».
И, уходя, смягчил:
— До этого, надеюсь, не дойдет. И, пожалуйста, больше по ночам не выясняйте отношений. Будьте на высоте.
…Вернувшись к себе, Михеев черкнул в блокноте памятку:
«Боевое руководство для армейских чекистов. Розыскная работа на местах. Петров — жена Юлия Викторовна».
Сделав последнюю запись, Анатолий Николаевич беззвучно засмеялся, невольно вспомнив произнесенное Петровым: «хитрющая до смерти».
В половине десятого вечера Плетнев размашисто прошагал по коридору, энергично открыл и закрыл за собой дверь кабинета начальника отдела, прямо от порога нетерпеливо произнес: