Комиссарики
Шрифт:
Который вниз по Волге поплывёт
И бедную княжну за борт столкнёт.
36
Велик по этой жизни тот,
Кто роль одну всю жизнь играет.
И в этой роли он живёт,
И в этой роли умирает.
37
Великий видится великим всем другим,
Но только ни себе и слугам.
Себе он жизнью отравим,
А слугами он за глаза обруган.
38
Велик был Гулливер для лилипутов.
Для великанов Гулливер был лилипут.
Вот
А где-то там, увы, совсем не круты.
39
Его величие, сражавшее меня,
Сегодня кажется таким обычным.
Он из того же вылеплен… говна.
И вечно просит зуботычин.
40
И океана глубь, и неба высь
Тебе покорны, друг? Охотно верим.
Но всё ж толчка причала берегись:
Уж не один погиб, сойдя на берег.
41
До капли страсти иссушить,
Чтобы великое свершить.
И страсти до небес поднять,
Чтобы великое создать.
42
В бездумной вере нету аргументов,
За то её иллюзией зовут.
Когда в последние моменты
Воскликнешь: «И ты, Брут?»
43
Я больше верую в того,
В ком я хочу себя увидеть.
А в ком ни капли моего,
Того легко возненавидеть.
44
Если нет во что-то веры,
Этого не значит нет.
В мире есть иная мера,
Есть другой подход и свет.
45
Не верьте верующим, те
Поверят в то, чего не видят,
Казнят, поверив клевете.
Кто усомнился – не обидит.
46
Как твёрдо люди верят в то,
Чего они совсем не знают.
И часто байку-анекдот
Они за правду принимают.
47
Народ заставил верить в то,
Во что сам никогда не верил,
И грубой, лживой клеветой
Всем оппонентам рты заклеил.
48
Нет истины, есть только вера.
Она иллюзия души —
Как лживая любовь гетеры,
Как мнимый кайф от анаши.
49
Любой из нас готов поверить в нечто,
Дающее существовать нам вечно.
Чтоб на исходе, под крестом настенным
Понять с тоской, что был обыкновенным.
50
Одним и тем же свойственно мозгам
То сомневаться, то взывать к богам.
Сопоставлений тут немного,
Ведь мысли убивают Бога.
51
Тот, кто не верит, Бога отрицает,
Жизнь проживая в блуде, питие,
Лишь перед смертью Бога вспоминает,
Чтоб оправдать мысль о небытие.
52
Так почему удобно верить в Бога?
Есть на кого списать свои несчастья.
Пускай не все, пускай отчасти,
Чтобы никто не выявил подлога.
53
Убери
Собакам и коровам боги ни к чему,
Они выдумывать не могут:
Как дадено природой, так живут.
54
Пусть в голове твоей неверие и черти,
И будь ты самый умный или идиот,
Когда твой разум встанет перед смертью,
Он ничего там кроме Бога не найдёт.
55
Вот человек! Амёбы не создаст,
А сотнями богов ваяет.
Где каждый бог по-своему воздаст,
И каждый бог по-своему воняет.
56
Как яростно больные Богом
Правдивость жизни ненавидят.
И любят ложь, упёршись рогом,
И верят в то, чего не видят.
57
Ответь, Всевышний, на один вопрос,
Зачем ты, как фигляр, как Дед Мороз,
Пред нами предстаёшь в различных масках
И в разных красках?
58
Коль все мы рождены от Бога,
Равны достоинства любого.
А то ведь получается – от чёрта,
Коль этим – сухари, а тем – полторта.
59
Бога нет уже и потому,
Что в него заставляют верить.
Поверив, ты летишь во тьму,
Не видя умственной потери.
60
Простите старушке последнюю песню,
Простите старушке последний экстаз!..
И платье срывает гуляка (не сверстник),
И падают ноги на грязный матрац.
61
Бегут годки по желобочку,
И твой предел давно известен:
Ты умный только в одиночку,
А так – дурак с другими вместе.
62
До тридцати ещё дурак,
Потом – к полтиннику придурок.
Затем лет десять кое-как.
И всё. Осталось – на окурок.
63
Никто не хочет старым быть,
Однако жизнь его не спросит.
И смерть, хоть будешь волком выть,
В конце концов, в могилу сбросит.
64
Старик о будущем хлопочет,
Ворчит про то, что не стоит.
Юнец о прошлом говорит
И всё елдак на девок точит.
65
У кого-то вся жизнь впереди,
У кого-то всё то, что осталось.
У кого-то клокочет в груди,
У кого-то спокойная радость.
66
Небритость – романтизм юнцов,
Усы – бравада, ухарство отцов,
Степенность и солидность – борода.
Я ж выбрит начисто. Меня куда?
67
От долгой жизни и от размышлений
Поймёшь ты выгоду взаимно уступать,
И наплюёшь на гору всяких мнений,
И жизнь короткой станешь ощущать.
68
Заметил с горечью, что рубль потерял,