Комиссия
Шрифт:
Рядом с Устиновым за столом с блестящей клееночкой сидел Игнашка Игнатов, совершенно непутевый мужик, много лет назад неизвестно как прибившийся к лебяжинскому обществу. Он был выбран в Лесную Комиссию как раз по причине своей непутевости и отсутствия достоинства, на тот случай, если надо будет за кем-то сбегать либо податься в соседнюю деревню и что-то там разузнать-разнюхать, пустить слух, исполнить деликатное дело, на которое никто другой из лебяжинских тратиться не будет, постесняется.
Но Игнашка этого соображения в расчет
Игнашка принял взгляд Зинаиды Панкратовой на себя, и заерзал на стуле, и уже обеими руками принялся за усики, но она так на него поглядела и хотя и негромко, но сделала ногой об пол, что Игнашка замер и уперся глазами в потолок.
Вспомнить, так Игнашка был не Игнашкой вовсе, а Мефодием, но не шло к нему это серьезное имя с оттенком какой-то святости. Другое дело — Игнашка! Что по фамилии кликнуть человека, что по имени — почти одно и то же, удобно, и слово к слову подходит. Кто-то когда-то оговорился, наверное, назвал Мефодия Игнатием, и оказалась оговорка к месту, пристала к человеку на всю жизнь.
Когда Калашников кончил свою речь, наступила тишина, в которой и на самом деле каждому, наверное, захотелось такой же чистоты во всем мире, которой сияла нынче крестовая изба Панкратовых. И, постояв в ней, в этой чистоте, тишине и спокойствии, гости, человек пятнадцать мужчин, женщин и ребятишек, поблагодарили хозяев и удалились.
Только после этого опустился на стул Калашников, вздохнул, вытер лицо рукавом, поглядел на хозяев.
Те поклонились и тоже вышли из горницы на кухню. Тогда Калашников сказал:
— Ну, товарищи, начинаем! Начинаем с утверждения кандидатов лесной охраны. Покуда мы здесь будем составлять общий лесной закон, охрана уже в пятницу, не позже как в понедельник, должна приступить к обязанностям. У нас, известно вам, выдвинуто от каждых десяти дворов по одному кандидату, всего двадцать четыре человека, но из них мы должны отобрать достойных и честных десять человек. Зачитываю список. Первым идет товарищ Глазков Иннокентий Степанович. Кто — «за»?
— Не торопись, Петро! — остановил его Устинов. — Зачислим ли мы кандидата либо отклоним его, необходимо не просто голосовать, а указать всем понятную причину нашего решения. Мы обязаны и нашему обществу и каждому кандидату доказать на фактах, почему к нему проявлено то ли положительное, то ли отрицательное отношение!
— Это верно! — поддержал Устинова еще один член Комиссии, Половинкин Михаил. — Не солдатская служба исполняется, чтобы скомандовать: «Десять человек — три шага вперед!» Служба общественная, другой коленкор!
— Итак ить это мы со всеми, сколь их есть кандидатов двадцать четыре человека, да сколь при кажном из них разных фактов, так мы до утра здесь просидим?! С ихним с обсуждением? — встрепенулся Игнашка Игнатов.
— И просидишь! — ответил ему Калашников. — Правильно замечено благодарю членов Комиссии за ихнюю поправку, — нам обязательно нужно обсудить все соображения наших решений и занести их в протокол. Кто имеет высказаться по Глазкову Иннокентию Степановичу?
Действительно, так и случилось: Комиссия закончила с делом уже за полночь, так что Зинаида Панкратова дважды кормила ее пшенной кашей на молоке и с яйцами, очень пахучей, золотистой.
В протокол № 1 заседания Комиссии от 7.IX 1918 г. было записано:
1. Товарищ Глазков Иннокентий Степ.
Здоровьем не страдает. К лесной объездческой службе годный, бьет с правой и с левой одинаково, но не здря. Зачислить в охрану единогласно.
2. Товарищ Аниканов Евстигней Никол.
Корыстный. Кажный день будет хотя бы помалу, но требовать в свою пользу и жаловаться, что худо живет. Отклонить.
3. Товарищ Куликов Андрей Петр.
Хороший хозяин и годный к любому делу. Наряду с этим учит в своей избе ребятишек с дальнего края деревни письму, чтению, устному счету. И далее пускай учит, а от охраны отклонить по причине занятости.
4. Тов. Куликов Семен Петр.
В 1909 г. замечен был на Крушихинской ярмарке в присвоении чужих денег 7 руб. 28 коп. Отклонить.
5. Товарищ Семенов Николай Никол.
Подходит полностью, а возражениев не находится. Зачислить.
6. Тов. Убегов Алексей Артем.
Три раза горел в собственной избе: в 1901, в 1912 и по прибытии уже с фронта в текущем 1918 году. Так что, будучи в охране, лес пожгет непременно. Отклонить.
7. Тов. Глазков Гавриил Александр.
Зачислить, но особо указать на сильную гордость и склонность к пререканиям, не годную для службы в лесной охране.
8. Круглов Прокопий Семен.
К политически благонадежному крестьянству не относится: прошлый месяц на свадьбе собственной дочери Елизаветы запевал «Боже, царя храни» и агитировал к подобному пению всю свадьбу. Отклонить.
9. Товарищ Гуляев Серафим Михайлов.
К охране вполне годный, но чересчур смиренный и непременный, так что от общественной просьбы никогда не отказывается. Зачислить, но предупредить, чтобы на общественной службе не разорил бы свое хозяйство и собственных ребятишек.
10. Тов. Гуляев Владимир Ив.
Вполне годный к службе в лесной охране. К сожалению, имеет давнюю ссору с барсуковскими мужиками, так что при встрече с ними в лесу может слишком быстро повернуть против них любой вид оружия. Отклонить.
11. Тов. Кузнецов Иван Иван.
Оружие вообще и никогда давать в руки нельзя — наделает делов. Отклонить.
12. Тов. Глазков Федор Алекс.
Покуда зачислить, но когда сход голосовал Глазкова Ф. А., он выказал к этому свое небрежное отношение. Поэтому предупредить, что общество в таких небрежниках не сильно нуждается, так что в любой момент может обойтись и без него.