Коммандос из демиургов
Шрифт:
– Мы сказали, что у тебя возникли неожиданные дела.
– Тогда в чем причина уныния? – заныла задница, остро почувствовавшая геморрой.
– У них там ежедневные нападения колдунов и погодные условия, как на Северном полюсе, – одним махом заложил всех Сосискин.
– *вырезано цензурой* и вы молчали, вешая лапшу мне на уши, что священная корова научилась не вытаскивать козявки из носа, а элегантно выбивать их в носовой платок? – я даже привставала с кровати от злости.
– Мы не хотели тебя волновать, – заюлила Оранжевая.
– Ты ещё слаба, – кинулись ей подпевать остальные.
– Я не настолько слаба, что бы
Не слушая воплей протеста, обратилась к королю:
– Ваше варрлство, пока я не отбыла на свой командный пункт, приведите-ка сюда вашу дорогую супругу, кажется, вам настало время овдоветь.
Не задавая дурацких вопросов, Ифик кивнул головой, а я деловито уточнила у мага:
– Эливир, надеюсь, у вас есть тут детекторы лжи, точнее, ты сможешь определить, говорит человек правду или внаглую врёт?
– Под Знаком Правды она не сможет солгать, – пафосно изрёк Кефир, и тут же в воздухе вспыхнула кривая загогулина.
Через пару минут в сопровождении дворцовых стражников вошла королева. Мадам отчаянно корчила из себя дуру, не понимающую, с какой радости ее приволокли к одру умирающей. Увидев меня всю такую живую и почти бодрую, большая любительница групповушки занервничала. Я поудобнее устроилась на подушках и задушевным голосом поинтересовалась:
– Что ж ты, дорогуша, решила меня убрать-то? Мы вроде как договорились, что я молчу о твоих невинных шалостях, а ты ко мне убийцу подсылаешь, не хорошо как-то.
– Не понимаю, о чем ты, – играет в Зою Космодемьянскую.
Устало прикрываю глаза, делаю знак магу. Дальше вопросы задавали другие люди, а я задремала. Все-таки я действительно была ещё очень слаба.
Когда я в очередной раз проснулась, не знаю, но мне стало значительно легче. Даже встать смогла самостоятельно, правда, едва спустила ноги с кровати, как подлетел Владыка и отчитал, как девочку, за попытку выглядеть здоровой. Проглотив таблетки, заботливо подсунутые мне драконом, я выслушала сведения, выбитые на допросе теперь уже покойной супруги Ифика. Все было просто до банальности. Эта курица испугалась, что я ее заложу королю. В душе я ее понимала, жизнь при дворе научила никому не доверять, тем более, таким наглым стервам, как я. Вот она и решила подстраховаться, и убрать меня. Послала одного из своих любовников (его-то я и видела в окне) и приготовилась горевать по моей безвременной кончине. А чтоб мальчишка никому ничего не рассказал, отравила его, а труп спрятала в подземелье. Одним словом, воплотила в жизнь сюжет примитивного мексиканского сериала. Я даже огорчилась, когда услышала, что мадам даже не бывшая любовница Наместника и не вражеская шпионка.
Дождавшись, пока Дракон замолчит, я, сделав жалостливые глазки, заканючила:
– Дракош, а, дракош, а давай пойдём домой, а? Ну чего я тут, как инородное тело, валяюсь, порчу атмосферу?
– Ты, мать, часом не бредишь? Как я тебя полудохлую через портал протащу, ты на ногах то стоять не можешь! – запыхтел, как ёжик, гадский медбрат.
Я посуровела:
– Значит так, у меня там хер знает что происходит, и я не намерена больше тут оставаться, поэтому зовёшь мага, снимаешь с меня защиту, он накладывает иллюзию, и мы отправляемся домой. И не забудь отправить назад своих мордоворотов, что шлангами в углу притворяются.
– Но, Даша…
– Я все сказала, или через пять минут мы оказываемся дома, или чей-то мир лишается всех преференций, а лично ты встаёшь на счётчик.
– Кккакой счётчик??!- прозаикался взбледнувший товарищ.
– Ещё не знаю, но подозреваю, Сосискин придумает, – я была непреклонна, как работодатель, у которого клянчат повышение зарплаты.
– Дрянь ты, Дарья Петровна, не успела оклематься толком, как уже нервы треплешь!
– Совесть-то поимей, правнук черепахи Тортиллы, я и так, считай, семь дней была тиха и недвижна, как могильная плита.
– Лучше бы ты ещё столько же пролежала, как колода, – пропыхтел большой брат и отправился на поиски Кефира.
Я же попросила Оранжевую помочь мне доковылять до зеркала, уж больно хотелось посмотреть, во что превратилась за время болезни. Увидев свое отражение, в ужасе отшатнулась. На меня смотрело зомби, с землистой кожей, провалившимися глазами и заострившимся носом. И это не считая всклокоченных полуседых волос. Посмотреть, что у меня со спиной, не могла, потому что на мне, как корсет, была затянута повязка. Но драконочка меня успокоила, сказав, что шрама видно не будет, мол, Пра дала какую-то болтушку, и меня ей мазали каждый день. Дабы не вводить себя в уныние, зажмурилась и так и стояла с закрытыми глазами, пока Кефир делал из меня майскую розу.
И вот спустя почти десять дней я вернулась в родные пенаты. Как прошёл переход, лучше не вспоминать. Хорошо, Дракон открыл портал сразу в мою комнату, и нёс меня на руках Синий, иначе я бы просто рухнула в обморок перед детишками. Только из чистого упрямства я смогла выйти к народу, предварительно дав разрешение запустить детишек в дом. Сама же выползти на улицу не смогла бы и под расстрелом.
Когда в обнимку с Драконом, непринуждённо хохоча (кто бы только знал, чего мне стоил этот беззаботный смех, и как была напряжена рука друга, обнимающая меня за талию) вышли в гостиную, мой смех костью застрял в горле.
Передо мной стояли бледные тени тех демиурчиков, что я знала. Стальные взгляды, бесстрастные лица, расслабленные позы, которые могут обмануть только идиота. Они все повзрослели, а у Кабана и Плюшки даже исчезла их детская припухлость на щёчках. Передо мной стояли бойцы, привыкшие ежедневно смотреть в лицо старухи с косой. Я отправляла на бойню детей, а получила машины для убийства. Даже хрупкая Цветочек и эфемерный Гламур наводили на меня жуть своей бесстрастностью.
Ничего не выражающим голосом Кабан отдал приказ поприветствовать командира. Это стало последней каплей.
– Вы что, охренели? Вы чего застыли, как неродные? Капитан вернулась с политических манёвров, а подразделение превратилось в роту деревянных солдат старины Урфина Джуса. – Это все капитан? Если да, то нам надо заступать на посты, с наступлением ночи, колдуны активизируются, и нам надо успеть занять позиции, – все так же ровно просветил меня Старшина.
– Мать, походу твои салаги обиделись, что тебя так долго не было, – почесала в затылке догадливость.
Ответить мне не дал Сосискин, в чью голову пришли аналогичные мысли: