Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина

Набоков Владимир Владимирович

^2–4«Деревня» (1819) — стихотворение, написанное свободным ямбом и состоящее из 61 стиха, содержит в себе следующие близкие строки:

Оракулы веков, здесь вопрошаю вас!

В уединеньи величавом Слышнее ваш отрадный глас ......................... И ваши творческие думы В душевной зреют глубине.

⁷И far niante мой закон.Ср.: Франсуа де Берни (1715–94) «Послание о лени»: «…Go^uter voluptueusement / Le doux plaisir de ne rien faire» <«…Наслаждаться сладострастно / Приятным удовольствием ничегонеделания»> — или Луи де Фонтан (1757–1821)

«Ода»: «Je lis, je dors, tout soin s'efface, / Je ne fais rien et le jour passe / …je go^ute ainsi la volupt'e» <«Я читаю, я сплю, все заботы отходят в сторону, / Я ничего не делаю, и день пролетает / …я наслаждаюсь также довольством»> — и сотни других пассажей у десятка других маленьких поэтов. Использование итальянских слов «far niente» (которые даны здесь четырьмя слогами как если бы они были латинскими) — это на самом деле галлицизм (см., например, «Дневник Гонкуров», запись от 26 окт. 1856 г.: «...far niente без осознания себя самого, без угрызений совести».

⁸Я каждым утром пробужден.Читательское ухо, вероятно, понимает эту слабую строку как солецизм (надо: «я каждое утро пробуждаюсь»).

¹²былые годы.Два лета, 1817 и 1819 гг., когда наш поэт посещал имение своей матери Михайловское, которое он называл по-французски Michailovsk, Michailovsky, Michailovskoy и Michailovsko. Это Михайловское (известное в округе так же, как Зуёво), расположенное в Псковской губернии, в Опочецком уезде, в двадцати шести милях от этого города, в 120 милях от Новоржева, в 285 милях на юго-запад от С.-Петербурга и в 460 милях на запад от Москвы, принадлежало Абраму Ганнибалу и затем его сыну Осипу (деду Пушкина по материнской линии), после смерти которого в 1806 г. оно перешло к Надежде Пушкиной. Согласно земельному реестру 1786 г., имение включало в себя 5500 акров, из коих одна шестая часть была очень лесистой (в основном — сосна), и несколько разбросанных деревушек с примерно двумястами крепостных обоего пола.

Господский дом (как он описывался в 1838 г) был очень скромным, деревянным, на каменном фундаменте, одноэтажным, пятидесяти шести футов длиной и сорока пяти с половиной футов шириной, с двумя крылечками, одним балконом, двадцатью дверями, четырнадцатью окнами и шестью голландскими печами. Его окружали кусты сирени. Было четыре жилых помещения, одно с баней, и парк в три тысячи футов протяженностью, с еловыми аллеями и дорогой, обсаженной липами. С садовой террасы можно было видеть речку Сороть (шириной в четырнадцать футов), вьющуюся по сочным лугам, с озером на каждой ее стороне: маленьким озером Малинец и очень большим Лучановым озером. Читатель найдет эту речку упомянутой в последней строфе «Путешествия Онегина» (ее образ есть и в главе Четвертой, XXXVII), Лучаново озеро фигурирует в главе Четвертой, XXXV и упомянуто в стихотворении, которое я цитирую в моих комментариях к первой строфе главы Второй.

¹³в тени.Здесь наблюдается типографская ошибка: словосочетание «в тиши», которое не рифмуется с «дни», — в обоих отдельных изданиях главы и в полных изданиях 1833 и 1837 гг. В черновике (2369, л. 20 об.) имеется «в сени», исправленное из «в тени». Последнее исправление в беловой рукописи — «в тени» (рукою Пушкина), тогда как в копии — «в тиши» (рукою Льва Пушкина).

LVI

Цвты, любовь, деревня, праздность, Поля! я преданъ вамъ душой. Всегда я радъ замтить разность   ⁴  Между Онгинымъ и мной, Чтобы насмшливый читатель, Или какой нибудь издатель Замысловатой клеветы,   ⁸  Сличая здсь мои черты, Не повторялъ потомъ безбожно, Что намаралъ я свой портретъ, Какъ Байронъ, гордости поэтъ, — ¹²  Какъ будто намъ ужъ невозможно Писать поэмы о другомъ, Какъ только о себ самомъ?

¹Цветы, любовь, деревня.Здесь интонация банальна, как и интонация похожих перечислений «objets charmants» <«прелестных вещей»> во второстепенной французской поэзии. Ср. у Ж. Б. Руссо, «Оды», III, VII:

Des objets si charmants, un s'ejour si tranquille, La verdure, les fleurs, les ruisseaux, les beaux jours… <O, сколь прелестные вещи — пребывание в покое, Зелень, цветы, ручьи, прекрасные дни… >.

²Поля!Французское слово «champs», употребленное в псевдолатинском смысле (деревня), досадное галлицистское клише. «Aller aux champs» <«ехать в поля»> означало в семнадцатом столетии «ехать в деревню», «aller `a la campagne». См., к примеру, Этьен Мартен де Пеншен (1616–1705), «Георгики Вергилия», II:

Champs, agr'eables champs, vos bois et vos fontaines R'egleront d'esormais mes plaisirs et mes peines; Je cueillerai vos fleurs, vivrai des votre fruit, Content d'^etre 'eloign'e de la gloire et du bruit. <Поля, милые поля, ваши леса и ваши родники Определят впредь мои радости и мои страдания; Я нарву цветов, буду вкушать ваши плоды, Довольный жизнью вдали от славы и шума>.

Восхваление деревни было около 1820 г., возможно, самым затертым общим местом поэзии. От «Посланий» великого Горация до рационалистических поделок Делиля эта тема пережила традиционную кристаллизацию и художественное разжижение. Даже мощная мелодичность Андре Шенье в конце восемнадцатого столетия не сумела дать ей новую жизнь:

Quand pourrai-je habiter un champ qui soit `a moi? Et, villageois tranquille, ayant pour tout emploi Dormir et ne rien faire, inutile po`ete, Go^uter le doux oubli d'une vie inqui`ete? Vous savez si toujours, d`es mes plus jeunes ans, Mes rustiques souhaits m'ont port'e vers les champs… <Ах, суждено ли мне иметь земли клочок Где, мирный селянин, на воле я бы мог Лишь спать и праздным быть, и в тишине, в забвенье, Поэт ненадобный, найти успокоенье. Вам, Музы, ведомо: еще на утре дней Стремился я душой в объятия полей. Пер. Е. Гречаной>. «Элегии», II, строки 19–24. Mes r^eves nonchalants, l'oisivet'e, la paix, A l'ombre, au bord des eaux, les sommeil pur et frais. <Беспечной праздности, в тени, у лона вод, Где греза чистая над берегом плывет. Пер. М. Яснова>. «Элегии», VIII, 2, Авелю де Фонда, строки 5–6.

См. также коммент. к главе Четвертой, XXXIV, 1–4.

«Деревенские пристрастия» Пушкина были реализованы, несколько неожиданно для него, в августе следующего (1824) года.

См. также у Гийома Амфри де Шольё (1639–1720), который начинает свои «Похвалы сельской жизни» так:

D'esert, aimable solitude, S'ejour du calme et de la paix, ............................................ C'est toi qui me rends `a moi-m^eme; Tu calmes mon coeur agit'e; Et de ma seule oisivet'e Tu me fais un bonheur extr^eme. <Пустынное, приятное уединение, Обитель покоя и мира, ............................................ Это ты возвращаешь меня самому себе; Ты успокаиваешь мое возбужденное сердце; И в праздности моей одинокой Ты делаешь меня необыкновенно счастливым>.