Коммерция
Шрифт:
Сразу же после возвращения в Питер из-за границы, где мы с ней прожили семь лет, Лена возобновила отношения с многочисленными подругами, многие из которых за прошедшие годы обрели негативный личный опыт. Отношение подруг жены к ценностям семейной жизни стало весьма нивелированным. Они совсем уже не считали измену мужу чем-то предосудительным. Скорее развлечением, спасающим от однообразия долгого брака. Будучи человеком очень трепетно относящимся к мнению подруг и как губка впитывающая его, моя жена с легкостью ступила на предложенный ими путь.
Негативную роль для наших семейных отношений сыграло, наверное, и то, что, после возвращения в родной город я интенсивно занялся подготовкой открытия своего коммерческого проекта и ушел в него, что называется, с головой. От тех же самых подруг жены, желающих забраться ко мне в постель ради развлечения, я узнал об измене своей половины, как, впрочем, и Лена узнала о моей осведомленности. Но мы оба продолжали делать вид, что ничего не знаем. Хотя отношения были уже безвозвратно испорчены, и, по молчаливому согласию, спать мы с женой начали в разных комнатах.
На самом деле, на тот момент, о котором идет речь, я располагал довольно ограниченными возможностями. Конечно, я не бедствовал, у меня имелся небольшой бизнес, некоторое количество свободных денег, двухкомнатная квартира на Васильевском острове и дача возле Пушкина, доставшиеся от покойных предков. Но я отнюдь не являлся ни магнатом, ни олигархом. Микроавтобусы для функционирования фирмы были взяты в лизинг, «Вольво» для разъездов принадлежал водителю, которому я просто платил зарплату, а мой «Мерседес» представлял собой подержанную семилетнюю машину, пригнанную из Германии за довольно скромную цену.
И, конечно, я не мог позволить себе носить часы за полсотню тысяч долларов. А тот мужчина, с кем изменяла мне жена, мог и с легкостью. Он много чего мог, чего не мог я. Ведь деньги из нефтегазоносной трубы «вытекали» на выходе цикла реализации в огромных количествах. А моя благоверная очень любила все те иллюзорные блага, которые можно за деньги купить. Долгие годы вынужденной экономии ради накопления первоначального капитала она вожделела их. И, едва увидев возможность к ним приобщиться, сразу же бросилась в этот омут мнимых благ с головой. Ждать же, когда муж дорастет до искомого финансового уровня, Лена не собиралась. Да и разве сможет этот неудачник, называемый ее мужем (то есть, я), который так надоел ей за годы брака, чего-то добиться? Она не желала ничего больше ждать. Ведь молодость уходила!
Следуя советам подруг, моя жена окунулась в бурный роман на стороне. Я же, продолжая любить ее, буквально не находил себе места, не зная, что делать со своей семейной жизнью дальше. После череды скандалов и взаимных упреков, я понял, что все разговоры и выяснения отношений с женой-изменщицей бесполезны, а ничего кардинально решить я пока не могу. Потому, чтобы как-то отвлечься от неудач на личном фронте, я все чаще засиживался в своем офисе допоздна.
В конторе всегда было с кем поговорить. После шести вечера, когда рабочий день официально заканчивался, некоторые сотрудники еще оставались на своих местах. Наш бухгалтер Павел Матвеевич, как правило, продолжал еще около часа работать над бумагами. Коммерческий директор Виталий Валерьевич тоже не всегда спешил домой. Начальник техотдела, Антон, часто засиживался допоздна. Так что я почти никогда не оставался один в конторе. В конце концов, на посту круглосуточно находилась охрана.
Уже неделю Саша Гольдман вообще не шел домой. Все последние дни он спал на диванчике в своем кабинете. Моя секретарша уходила, обычно, ровно в шесть. Но в тот вечер она почему-то задержалась, активно обсуждая с Сашей уже почти готовый первый номер нашего корпоративного журнала. Я решил принять участие в дискуссии и зашел к ним.
Аня сидела на коленях у Саши. Они смеялись.
– Чем это вы тут занимаетесь? – придав напускную строгость своему голосу, спросил я.
– Мы разрабатываем дизайн обложки, разве не видно? – сказал Саша, и они засмеялись еще громче. Я вышел и закрыл дверь. Они явно друг друга нашли. Аня была не замужем, а Саша давно в разводе.
Я же поехал домой к своей гулящей жене, с которой меня не ждало ничего хорошего.
Апрель вплотную подошел ко второй декаде. Первые почки на деревьях уже набухли. Еще было слишком сыро, но солнце проглядывало сквозь тучи все чаще, а дни продолжали удлиняться. Никаких следов снежного покрова в городе не осталось. Приближались майские праздники. Дачники готовились к открытию сезона.
Глава 5. Получка
Утром прошел дождь. Кое–где поблескивали лужи, в которых тонула глубина неба. В середине дня я ехал из банка в машине с шофером и с бухгалтером и думал о том, как же сложно устроен этот странный мир. Ну почему все придумано так, чтобы работодателю гораздо выгоднее было бы платить людям зарплату в конвертах? Все понимают абсурдность происходящего, но ничего не меняют. Я тоже мог долго рассуждать о социальной справедливости и о налоговых поступлениях в бюджет, но не пытался изменить ничего и следовал обычной схеме.
В конторе я проследил, чтобы все по очереди расписались в отчетной ведомости за «белую» копеечную зарплату и затем выдал всем сотрудникам нормальные деньги в конвертах. Когда я дал конверт Саше Гольдману, он обрадовался получке совершенно искренне, как ребенок новой игрушке, и предложил сходить куда-нибудь после работы, чтобы отметить его первую зарплату в моей конторе. Поскольку дело шло к шести, а планов на вечер у меня не было, я согласился. Хотя мне и стало немножко смешно, поскольку «получка», без сомнения, являвшаяся праздником для Саши и остальных сотрудников моего предприятия, однозначно, была для меня, как для хозяина заведения, днем довольно больших трат, что, казалось бы, не могло прибавить мне радости само по себе. И все же, мне было приятно от того, что я имею возможность порадовать своего друга.
Неожиданно за нами увязалась и Аня, вернее, ее позвал Саша. Мы перешли Колокольную и вошли под своды маленького уютного кафе, расположенного в полуподвале. Гольдман выставил нам щедрое угощение в виде кофе с пирожными.
– Вы давно дружите? – спросила Аня, имея в виду нас с Сашей.
– Мы в школе за соседними партами сидели с третьего класса, – сказал я. И рассказал ей, сколько раз мы с Сашкой выручали друг друга в школьных заморочках, в драках и на занятиях, как он подсказывал и давал списывать мне, а я ему.
– Я и не знала, что есть еще такие замечательные надежные мужчины, умеющие ценить дружбу, – заметила она, игриво посматривая на Гольдмана.
Конец ознакомительного фрагмента.