Коммуналка: Добрые соседи
Шрифт:
И золото двойной каемкой.
Она в ЦУМе такой видела.
Может, намекнуть Василию Васильевичу? Хотя… сервиз — это не колбаса, за него одним спасибом не отделаешься.
— И про художника согласна. Ненадежная личность. Я тут попросила разузнать своих поподробнее… есть подозрение, что он вовсе не по женской части.
— Что?! — вот теперь Ниночка удивилась. Правда, с удивлением справилась легко, даже выдохнула с облегчением. Выходит, дело вовсе не в том, что Ниночкина красота силу теряет.
Отнюдь.
Дело
Не по женской части… гадость какая! Невообразимая.
— А если… может… зелье какое?
— Было бы такое зелье, — вздохнула тетушка, — озолотились бы.
— Думаешь?
— Знаю… ты еще молода, многого не понимаешь… на твое счастье.
Тут Ниночка вновь же с тетушкою согласилась, что некоторых вещей она готова не понимать, можно и совсем даже не понимать.
— С одной стороны, конечно, если бы точно знать, то был бы шанс договориться. Ему слухи эти тоже на пользу не идут, а женатый человек вне подозрений. С другой… нет в тебе той тонкости натуры, чтобы в этакие игры играть.
— Нет, — поспешила уверить Ниночка, которой совершенно вот не хотелось выходить замуж за мужеложца, чтобы его репутацию спасти. А ну как выплывет потом? Позору не оберешься. И вообще… думать о Путятине стало на редкость неприятно.
— А вот сосед ваш ничего… по всему видно, что мужчина достойный, с перспективой.
— Какой?
Соседа Ниночка уже осмотрела со всех сторон и пришла к выводу, что даже если и имелись у него какие-никакие перспективы, то весьма отдаленные.
— Не кривись. И хватит уже ложку лизать, горе ты мое! Дай сюда.
Ниночка ложку отдала.
С тетушкой спорить себе дороже.
— Во-первых, молод…
— Не сказать, чтобы так уж молод.
И вообще, что хорошего в молодости? Ни денег, ни положения, а в голове ветер гуляет. То ли дело мужчины постарше, опытней. Они точно знают, что женщине серьезной нужно. Колбаса, небось, куда полезнее всяких там цветочков.
Гришка вот продолжает свои гвоздички таскать.
И смотрит жалобно.
И вздыхает.
В кино пригласил. Ниночка, конечно, сходит, потому как не дура она за вот так кино пропускать. Может, потом еще воды из автомата купит и булочку, но и только…
…а Василий Васильевич, чтоб его жене прыщами покрыться, если не ценит такого мужчину, он и сервиз бы справил, и ковра бы не пожалел для своей ладушки. Красивого. С лебедями.
— …во-вторых, маг…
— Слабый.
— А и того довольно, — тетушка усмехнулась. — К тому же… есть у меня некоторые сомнения.
— В чем?
— В слабости.
…или лучше с оленями? Ниночка видела такой в ЦУМе. Красота невероятная. Правда, и стоит изрядно, и запись на него уже имеется, но у Ниночки есть, с чем подойти, чтобы эту запись слегка подвинуть.
— Сдается мне, не так он и слаб, каким казаться хочет…
— Если он сильный, то что в коммуналке делает? — возразила Ниночка,
Нет, тетушка, ясное дело, желает Ниночку пристроить, чтобы она, непристроенная, в гости не ходила и не смущала слабый дядечкин разум своею красотой.
Но с другой стороны…
Вот выйдет Ниночка замуж, что изменится? Не для тетечки, но для самой Ниночки?
— Мало ли… думаю, временное решение. Если пришлый, сюда перевели, то, может, не нашлось пока служебной квартиры. Вот и предложили погодить месяцок-другой. Да и для холостяка коммуналка — это даже неплохо. Небось, все ваши подкармливают.
— Да нет, — Ниночка пожала плечами.
И подумала, что мужа, если он заведется, точно нужно будет кормить. И не от случая к случаю, а постоянно. Тетушке хорошо, у нее вон кухарка имеется, а Ниночка пока кухарку себе позволить не может. Стало быть, готовить придется самой.
Завтраки там.
Обеды.
А еще стирать. И штопать. И… и потом еще дети родятся, визгливые и наглые. Не сразу, само собой, потому как Ниночка все-таки ведьма, но ведь когда-нибудь родятся.
Жуть.
— Гм, совсем? — тетушка определенно удивилась. — Молодой холостой и симпатичный маг, а никто из вашего бабья на него внимания не обращает?
Ниночка наморщила лобик.
А ведь и вправду странно.
— В первый день все вились, а потом точно отрезало, — вынуждена была признать она. — У Эвелинки свой кавалер появился… генерал.
Генерала Ниночка видела издали.
Все видели.
Нарочно подгадали, когда Эвелинка возвращается, и вышли во двор, будто бы по особой надобности. Толичка и тот не удержался, хотя, по собственному своему утверждению, генерала этого видел и не один раз. Но ему никто особо не поверил.
Генерал впечатлил.
Ниночка даже подумала, что стоит с ним поближе познакомиться, глядишь, и поймет он, что Ниночка ничуть не хуже этой селедки снулой, которая себя за актрису выдает развеликую.
А уж как она из машины генеральской вышла.
Не вышла — выплыла.
В мехах.
И водитель дверь открыл. И ручку подал. И еще букет после достал преогромный. Розы, к слову. Никаких тебе гвоздичек. И поит генерал Эвелинку отнюдь не газировкой с сиропами.
— А что за он…
— Мне не докладываются, — за генерала было обидно. Вот она, Ниночка, не стала бы ломаться, мужику нервы трепать, скоренько согрела бы…
— Тонька тоже загулялась. Про жениха забыла, говорит, в командировке он. Ага… как же… — Ниночка с тоской посмотрела на ложечку, все ж облизывать ее было вкусно. Пришлось брать чашку в руки и кофий из нее хлебать. — Я ее как-то видела с одним… такой весь правильный, просто жуть. За ручку держатся, беседы беседуют. На меня даже и не глянули.
— Интересно, — сказала тетушка. — А эти… сестрицы?