Коммунистическая оппозиция в СССР (1923-1927) (Том 1)
Шрифт:
Способность компартий для проведения каких бы то ни было массовых движений, выходящих за рамки собраний и уличных демонстраций,
значительно понизились. Достаточно указать, что после года финансового кризиса во Франции, роста дороговизны, мароккского и сирийского кризиса, попытки компартии Франции организовать забастовку протеста 12 октября 1925 г., кончились полным банкротством.
3. Левый курс в Коминтерне означал не только отрыв от социал-демократических масс, от масс, симпатизирующих коммунизму, но он приводил с роковой необходимостью к отрыву от коммунистических партийных масс. Это случилось не только в странах, где левое руководство представляло незначительную часть партии, но даже в странах, как Германия, где оно пришло к власти на основе сдвига партийных масс налево, под влиянием разочарования к старому руководству, вызванного поражением в октябре 1923 г. Так как "левые" вожди партии объявили весь старый руководящий слой зараженным оппортунизмом и так как они знали, что к этому слою принадлежит большинство активных элементов партии, и так как они не могли противопоставить какой бы то ни было широкий слой "левых" с партийным прошлым и опытом, то им пришлось заморозить жизнь всех низовых парторганизаций. Снимая с постов, травя как зараженных оппортунизмом всякого члена партии, который посмел бы на парт, собраниях критиковать, даже ошибки, совершенные на глазах масс новыми вожаками, они добились состояния, в котором все молчали на собраниях партии, превратившихся в место вырешания бюрократических вопросов. Результатом этого было полное падение интереса партийных масс к жизни партии, "единомыслие" пустых собраний. Такое положение существовало еще несколько месяцев тому назад в Германии, Чехословакии, существует еще теперь во Франции. Элементы, которые пытались вести борьбу за приближение партии к массам, которые добивались актуальной программы агитации, исключались в Германии из партии (группа Янака была, по существу, исключена за выдвигание системы податей и т. д. как средства мобилизации рабочих масс против доклада экспертов).
Пытаясь создать в короткое время новый "левый" партактив, левые выдвигали всякого "радикального крикуна", не спрашивая его ни о партии, ни о личном прошлом. Благодаря этому к руководству в Чехословакии и в Германии пробрался ряд недоброкачественных элементов, которых пришлось удалять. В низовых организациях Германии пошла полоса систематических растрат наскоро завербованными "левыми" партчинов-никами. В результате, компрометация партии в глазах коммунистов и некоммунистов, которые, даже не зная закулисных скандалов, великолепно разбирались в моральном облике этих элементов.
ИККИ не только не противодействовал нагонке против т. н. правых, но снял их со всех постов от него непосредственно зависящих, даже если они соглашались во имя партинтересов делать неруководящую работу. В то время, как ИККИ запрещал перепечатывание даже из "Правды" или из центральных партиздательств статьи и брошюры Троцкого, Радека, Тальгаймера, немецкий ЦК заказывал агитационные брошюры у левых социал-демократов. ИККИ пальцем не тронул, когда в Германии изгонялись из партии около ста лучших рабочих со старым нелегальным и
военным стажем, которые всем своим поведением после исключения доказали, что они принадлежат к самым стойким, самым сознательным элементам Коминтерна. ИККИ допустил исключение из французской компартии таких ценных синдикэлементов, как Росмер и Монатт, которых можно было ассимилировать и которых, вместо этого, оттолкнули обратно к синдикализму. Уже в момент, когда ИККИ был принужден делать организационный поворот в чешской партии и тезисах своих о большевизации, на бумаге высказал приговор внутрипартийному зажиму во всех партиях Коминтерна, ИККИ создает, на основе денуициации, дело Брандлера, Радека и товарищей, одобряет чудовищный приговор, запрещающий им "вмешательство" в дела Коминтерна, чем высказывает на деле свое согласие со всем режимом полного зажима.
4. Непосредственно составляя ЦК, непосредственно руководя всей персональной политикой Центральных комитетов всех компартий, ИККИ не давал самых примитивных директив Коминтерну. Мы уже говорили о том, что Коминтерн не помог ни одной партии в выработке позиций по всем очередным крупным политическим и экономическим вопросам. Это отсутствие политического руководства роковым образом выразилось в болгарских и эстонских событиях, как и в президентских выборах в Германии. Мы не знаем действительного отношения ИККИ ни к болгарским, ни к эстонским событиям, мы не знаем не только фактического отношения ИККИ к этим событиям, но даже политического суждения о них, ибо ИККИ отказался от всякой ясной, публичной оценки этих событий. Тут налицо только три возможности: или ИККИ несет ответственность за эти события, что означало бы чистый авантюризм политический, или ИККИ не знал о подготовке этих событий, что было бы свидетельством полного отсутствия руководства, или, наконец, ИККИ принимал участие в начальных, подготовительных шагах и, убедившись в их безнадежности, не имело отваги и решительности прекратить эти подготовления и спасти партии от разгрома на много лет. Это было бы тоже свидетельство беспримерного отсутствия руководства. Мы считаем исключенным только первый вариант. Происшествия, имевшие место при выборах президента в Германии, дают картину полного отсутствия руководства. Хотя каждому известно было, в какой срок должны состояться выборы президента, ИККИ не дал компартии Германии никаких директив. Партия повела кампанию, соответствующую линии Пятого конгресса, которая сделала ей невозможным применение тактики единого фронта при перевыборах. Когда в результате получилось громадное поражение компартии, ИККИ, только по предложению Маслова, испугавшегося этого поражения, решается предложить компартии применение тактики единого фронта, но и это решение принимается с опозданием и попадает в Берлин после того, как партия уже выдвинула самостоятельно кандидатуру Тельмана. Это не мешает ИККИ напасть на руководство германской партии, которая, в свою очередь, в публичном заявлении устанавливает неправильность утверждения ИККИ о якобы от ИККИ исходящей инициативе применения тактики единого фронта. Отсутствие руководства переходит в дезорганизацию партии ИККИ.
Говоря об отсутствии руководства ИККИ компартиями, нельзя обойти молчанием подбор представителей ИККИ заграницей. Представителями ИККИ посылались люди, не только доказавшие в октябре 23 г. полное отсутствие всякого чувства партийной ответственности, но крупным массовым партиям посылались товарищи, не имеющие опыта ни в организации рабочих масс, ни в политике партии. Товарищи, которые в РКП не играли никакой политической роли, посылались даже люди, которые еще во время войны играли руководящую роль в буржуазной националистической печати.
Только перед лицом опасности распада партий ИККИ начал изме
нять свою политику, уступая давлению абсолютной необходимости. Так
например, на расширенном пленуме ИККИ сделал поворот в чешском
вопросе, взяв курс на блок шмералистов с левыми, который в последнюю
минуту спас партию от неминуемого раскола. В Германии понадобилось
громадное поражение при президентских выборах, полная мертвечина
(единомыслящего) партсъезда, как и сведения о начале попыток между
народного соглашения "левых" для борьбы с ИККИ, который им казался
недостаточно радикальным: только тогда выступил ИККИ с пресловутым
открытым письмом, которое является документом банкротства не толь
ко Рут Фишер и Маслова, но и всего левого курса ИККИ. В то время, ког
да Зиновьев пытается в своем реферате на октябрьском пленуме ЦК РКП
представить дело так, что ИККИ ошибся только в выборе двух руководя
щих лиц, Мануильский признает в "Правде" открыто, что ИККИ ошибся
в выборе целого партийного слоя, которому доверил руководство ком
партиями. В Польше руководство, избранное при непосредственном уча
стии ИККИ, оказалось неспособным к какой бы то ни было политичес
ской работе, зато способным к участию в создании "левого" фронта про
тив ИККИ. После попыток доверения руководства партии пустому месту,
ИККИ принужден снова восстановлять в руководстве партии только что
исключенных им и оклеветанных так называемых правых руководителей.
Является ли этот поворот серьезным, позволяющим надеяться, что
кризис Коминтерна изживается? Нет. Кризис этот принимает только более
затяжную форму. Ослабление нажима, курс на сближение более здоровых
левых элементов со старыми руководящими элементами в Чехословакии,
Германии, Польше, попытка поворота к тактике единого фронта в Норве
гии, быть может, задержит катастрофический распад компартий Запада.
Но во всех этих поворотах недостает энергии, ясности мысли, ясности