Комната №11
Шрифт:
Голос Эльзы звучал не очень уверенно, она наверняка ждала, что я начну возражать, уговаривать на очередное свидание.
Я, конечно, радости не выразил, но почувствовал невнятное облегчение, как бывает всегда, когда что-то тяжелое – но необходимое – кто-то решает за тебя.
Несмотря на то, что у Андрея отрывался без башни, в душе я тоже был порядочным.
Жениться на Наташе я собрался из материальных – точнее, из бытовых – соображений.
Ничего плохого в том я не видел.
Все нормальные люди, которых
Брак по любви в двадцать первом веке казался абсурдом.
Да и вообще в любовь я не верил.
Она существовала лишь в пылких стихах Пушкина – который сам никого не любил, только трахал.
Решив связать судьбу с Наташей, я постановил жить по-другому.
И сказал себе, что надо прекратить все остальное тоже.
Порвать с Эльзой казалось трудно, мы в самом деле были созданы друг для друга. Ее первый ход облегчил все.
Год и даже больше я жил без нее, хотя вспоминал часто.
Сегодняшний рейд к Андрею сорвал меня со стопора.
Чуть-чуть поколебавшись, я позвонил Эльзе.
Если мне суждено было начать все в прежнем ключе – то только с ней.
– Привет, Даниил, – сказала она, приняв вызов не сразу. – Как дела, жених?
Вопрос не удивил.
Ярлык был приклеен намертво.
– В пределах нормы, – ответил я. – А как у тебя?
С сестрой мы давно ни о чем не разговаривали, только ругались по всякому поводу и без повода тоже.
Я понятия не имел, как сейчас живет Эльза. Но допускал, что за год в ее жизни могло что-то поменяться.
Хотя, конечно, жилищные проблемы не могли сняться, а они были главными.
– Тоже так, – сдержанно ответила она. – Что хотел спросить? Говори, у меня мало времени.
То, что после черт знает какого перерыва Эльза разговаривала так, будто в последний раз мы перезванивались вчера, опять сказало многое.
Все это время она вспоминала меня не реже, чем я ее.
– Давай встретимся, – очень просто сказал я.
– Зачем? – еще проще спросила она.
– За тем.
По ту сторону линка раздался шум, зазвучали приближающиеся шаги.
– Иду, – сказала кому-то Эльза. – Бер минут.
Она действительно была занята, а не пыталась от меня отделаться.
– Но…
В телефоне зашуршало, Эльза чем-то прикрыла трубку.
– Ты ведь…
– Неважно, – перебил я. – Ничего не важно, не буду объяснять, просто неважно и все. Просто хочу с тобой встретиться.
– Прямо сейчас, или разрешишь переодеться? – с усмешкой уточнила она. – Снять халат, перекраситься, надеть черные чулки и бюстгальтер с пушапом?
– Прямо сейчас, а переодеваться не надо. Твою грудь я люблю без «push– up»-а. В чулках ты жуть как хороша, но без ничего еще лучше, – серьезно ответил я. – Ты на работе? Можно подъехать?
– Я на работе, но подъехать нельзя. В последнее время многое изменилось. Кафедру педиатрии закрыли, то есть перенесли семнадцатую больницу. И вообще, Даниил, последний раз был самый последний.
– Это я помню. Но пусть будет еще один, последний из последних.
– Ну все, Даниил. Мне некогда.
– Я тебя хочу, Эльза.
Последние слова я произнес, тоже зажав телефон ладонью.
Кругом никого не было, но у нас до сих пор считалось зазорным признаться женщине в естественных желаниях.
– Я тебя хочу! – повторил я громко. – Хочу, понимаешь? Хочу тебя и только тебя, я соскучился! Давай я…
– Даниил, я уже все сказала, – повторила она. – Все то прошло, у тебя новая жизнь. И вообще меня зовет заведующая.
Не дожидаясь дальнейшего, Эльза дала отбой.
Я некоторое время смотрел на замолкший телефон, потом сунул его в карман.
Разговор слегка отрезвил.
В самом деле, бывшее ушло в прошлое.
Возможно, тот доцент – которого, как я почему-то сейчас вспомнил, звали Фаритом Мазгаровичем – наконец до нее снизошел.
Да я и сам не был уверен, что стоит возобновлять отношения.
К своей первой женщине я до сих пор относился серьезно.
Но шансов у меня не было ни на что, кроме Наташи.
Прирабатывая в пиццерийной сети, я еле-еле наскребал на кое-какую еду, обновление одежды, текущий ремонт машины и бензин.
Чтобы денег хватало еще на съем квартиры с кем-то другим, мне пришлось бы бросить учебу и работать целыми днями. Но вряд ли кому-то требовался компьютерщик с дипломом ничтожного бакалавра, меня и при пицце-то держали лишь потому, что не за горами светил магистерский.
Секс оставался сексом, а жизнь – жизнью, с ее требованиями приходилось считаться.
Несколько минут назад договорился с Верой о визите общежитие.
Но и визит я отложил сообразно обстоятельствам.
Завтра предстояло идти с Наташей в гости к какой-то ее тетке – то ли родной, то ли двоюродной, то ли названной.
А послезавтра заняла известная московская певица, дорогие билеты на концерт которой нам купил будущий тесть.
Здесь тоже шла игра по правилам, которым следовало подчиняться.
При всей неукротимой молодости я не был дураком. И прекрасно понимал, что если – как однажды в сердцах сказала сестра – «промашу пенисом слишком долго», то сам не замечу, как окажется «нечем махать».
Слегка успокоившись, я раскинул мыслями.
Сегодняшний поход к Андрею вызвал вину перед Наташей.
Точнее, перед самим собой, изменившим своему решению.
Большая задница Веры, влажно прижавшаяся к моему животу, до сих пор стояла перед глазами.