Комната мертвых
Шрифт:
— Только не говори мне, что…
— Возможно, он собирается снять с нее кожу, а затем сделать из нее куклу. То есть нечто худшее, чем творения Фрагонара и фон Хагенса, вместе взятые, — потому что ученых заботил лишь физический аспект, внутреннее строение организма. А наш убийца обрабатывает кожу специальным раствором, чтобы потом вновь облачить в нее свои творения, сделать их более… живыми…
Глава 35
Сильвен Куттёр покатился по земле, скорчившись от боли, в то время как Кларисса Верваеке осветила карманным фонариком внутренность раскрытого чемодана.
В первый момент ей показалось, что у нее галлюцинация.
Газеты. Целая куча номеров «Голоса Севера». Ими был забит весь чемодан. Вид белой бумаги вместо долгожданной зеленой вызвал в мозгу Клариссы Верваеке цепь химических реакций, которая логически завершилась револьвером у виска Сильвена.
— Где деньги, мать твою? И перестань скулить! Слышишь, заткнись сейчас же или я тебе мозги вышибу!
Сильвен вцепился зубами в воротник пуловера, чтобы заглушить стоны. Плечо было раздроблено рукояткой револьвера.
— Он… он меня кинул! Это я предложил… зарыть деньги здесь. Перед тем как мы сюда пришли… он показал мне в последний раз… о, черт!., что деньги в чемодане… в багажнике его машины… Этот багажник был забит под завязку… там были веревки, брезент, какие-то тряпки… Теперь я понимаю — там было два чемодана! Мы оставили машину внизу и начали подниматься… Я пошел первым… а он успел в это время подменить чемоданы…
Верваеке бросилась к нему, зажала рот ладонью и снова обрушила рукоятку револьвера на поврежденное плечо. Искаженное от боли лицо Сильвена уткнулось в землю. На губах выступила пена.
— Отведи меня к нему! — приказала она. — Давай вставай, жирнозадый!
Но, несмотря на грубый тон, голос Клариссы Верваеке заметно дрожал — в нем чувствовался страх. Однако отступать было поздно: она поставила на карту все. Своими армейскими ботинками она принялась пинать Сильвена по ребрам, икрам, лопаткам…
После этого ей полегчало.
Ей нужно было разбудить в себе ненависть к этому типу и обрушить на него свой гнев, чтобы он стал полностью управляемым — просто одушевленным предметом, который приведет ее к цели.
Сильвен, с трудом передвигая ноги, брел по направлению к спящему шахтерскому поселку, расположенному недалеко от подножия терриконов номер 11 и 19. Он пересек заброшенный мост, потом каменистую тропинку, огибающую проржавевшую буровую вышку. Правый висок кровоточил, струйки крови протянулись вдоль щеки. Судя по тому, как ныло все тело, оно было сплошь в синяках… И тело, и душа превратились в две неисцелимые раны. Но при этом каждая поврежденная клетка, каждый нейрон отдавали последние остатки энергии для поддержания бурлящей в нем ненависти и нарастающего желания убийства.
В бледно-оранжевым свете фонарей два человека шли по узким улочкам шахтерского поселка. Ни души. Обстановка словно в фильме ужасов…
Сильвен прошел вдоль садовой ограды, затем, ковыляя, добрел по аллейке до дома. Под прицелом револьвера он обогнул дом, поднялся на заднюю террасу, приподнял жардиньерку и достал из-под нее ключ.
— Я облегчу вам работу, — негромко сказал он, швыряя небольшой металлический предмет под ноги спутницы.
— Хорошо, — довольно кивнула она. — Теперь подними его и сам открой дверь. Только без шума.
— Его нет дома. Иначе машина стояла бы здесь…
Верваеке сжала свободную руку в кулак.
— Молись, чтобы он вернулся. — Она взглянула на часы. — Я буду ждать до рассвета. Если он не появится, я тебя прикончу.
Она втолкнула его внутрь пинком в зад. Что ни говори, но, практикуя жестокое обращение, очень быстро входишь во вкус… Сильвен рухнул на шахматные плитки пола.
— А пока, чтобы не терять время, начнем обыск. Пошевеливайся, мешок дерьма!
Глава 36
Близняшки, лежа в кроватке, что-то лепетали, окутанные тонким покровом невинности. Однако Нормана откровения Люси потрясли до глубины души. Перед его мысленным взором сменялись тела без кожи, полностью лишенные индивидуальности, трупы, у которых отняли право на вечное упокоение и выставили напоказ в оскорбительной наготе. Лейтенант невольно представлял себе похищенную девочку, больную диабетом, лицо которой превратилось в сплошную рану, поскольку кожа с него была аккуратно снята с помощью хирургического скальпеля. Затем из ее тела выпустят кровь через подвздошные артерии, раскрасят внутренние органы, заполнят вены разноцветным воском, отбелят скелет в химическом растворе — а потом все это снова соберут и обтянут специально обработанной кожей…
Может ли безумие до такой степени поразить человеческий разум?..
Люси вернулась из кухни с коробкой пиццы. Как она может есть под такие разговоры?.. Все равно что устраивать пикник на кладбище…
— Люси… Я не буду… Я лучше пойду покурю…
Набросив на плечи плед и сжимая в руке ломтик пиццы, Люси вышла вслед за ним на веранду. Поглощенная ходом расследования настолько, что это уже становилось похожим на одержимость, она спросила:
— А кроме этих кукол, ты нашел в доме Верваеке что-нибудь, имеющее отношение к таксидермии? Скальпели, другие медицинские инструменты, химические вещества? Или чучела животных?
Норман с жадностью затянулся несколько раз подряд, сжимая сигарету непослушными от холода пальцами. Донесшийся из темноты хруст ветки заставил его вздрогнуть.
— Нет… Я тебе уже говорил.
— Что известно об этой женщине?
Лейтенант обвел взглядом окрестности. Никого. Странно — он мог бы поклясться, что…
— На данный момент не так уж много. Соседей у нее нет. Знакомые мужчины оплачивают ее банковские и телефонные счета, интернет — словом, всю электронную жизнь. Ее родственников тоже опрашивают. Надеюсь, появятся какие-то новые сведения, которые выведут нас на ее сообщника или сообщницу. Физические приметы — крепкая, мускулистая, обритая наголо.