Комната с видом на звезды
Шрифт:
– Вам нельзя здесь быть, - сказал Толя.
– На первый раз я не буду сообщать об инциденте, но если увижу вас тут снова, пеняйте на себя!
В тусклом освещении керосинового фонаря и нескольких толстых свеч, которые разожгли студенты, Толя рассмотрел компанию. Она состояла из двух девушек и еще двух парней, не считая Юры Афанасьева.
– Хорошо, мы поняли, - кивнул Юра.
– Мы уже уходим.
Повинуясь этому обещанию, все ребята поднялись. Одна из девушек быстро скатала одеяло и отдала парню. Все собрали свои вещи и вышли через дверь, которую Толя сперва даже не приметил. Последовав за студентами, спешно шагающими прочь
***
Утром Толя благополучно сдал смену своему напарнику, но отчего-то и словом не обмолвился о ночных происшествиях. Позже он поймет, что это было зря. Но сейчас парень лишь спросил старика о том, как закрывается дверь подсобки со двора.
– Обычно никак, - ответил старик.
– Я ее притворяю, да и дело с концом. Вообще есть навесной замок, но зачем он нужен? Бывает, что-то потребуется, инструменты какие, пошел и взял их. А то открывать, закрывать...
Толя понимал, что дальнейший расспрос о замке будет выглядеть подозрительно, поэтому кивнул и отправился домой. Но прошло несколько дней, и все повторилось снова. Толя проснулся среди ночи от голосов, которые уже не таились. Что-то странное происходило с акустикой этого места. Быть может, пустоты стен так хорошо проводили звук, ведь Толе казалось, что ребята разговаривают буквально за его дверью.
Разгневанный парень вскочил с постели и выбежал в коридор, не захватив с собой фонаря. Дорогу к месту сбора студентов он знал. Поднявшись по лестнице, молодой сторож резко дернул дверь с намерением устроить серьезную взбучку всем, кто находился внутри. Особенно Афанасьеву, самоуверенному наглому типу, что с такой скрытой насмешкой наблюдал за ним в прошлый раз.
Спустя секунду Толя обнаружил, что отчего-то дверь не поддалась. В то же время голоса ребят притихли. Парень с силой дернул ручку еще несколько раз и только теперь догадался, что студенты каким-то образом заперли ее изнутри. Послышался смех. Все, кто находились внизу, смеялись над Толей, и от этого он почувствовал себя уязвлено и глупо.
Ребята поняли, что молодой сторож так и не рассказал о них никому, а значит, будет молчать и дальше. И в самом деле, Толя сам не знал, почему промолчал, когда сдавал дежурство напарнику. С тех пор это продолжалось из смены в смену. Наглые студенты собирались в подсобке каждый раз, когда дежурил Толя. Бедный парень не мог перестать думать об этом и становился все мрачнее с каждым днем. Его старший напарник первым решил заговорить о том, что происходит с Толей. Утром он позвал Кормышова разделить с ним нехитрый завтрак, на который был способен старик, и принялся задавать вопросы. После этого разговора Толя выучил первый урок, который преподнесли ему жизнь и старый сосед, - не стоит ничего усложнять. Истина - в простоте.
– Мы разберемся с этим, - пообещал старик и хлопнул Толю отеческим жестом по плечу.
– Давай-ка иди домой, отдыхай, больше тебя никто не побеспокоит.
– А как же руководство...
– начал Толя, которому очень не хотелось, чтобы директор института узнал о ночных
Однажды вечером, когда в корпусе почти не осталось студентов, Толя сидел у вахты и услышал легкие шаги из коридора. Вскоре перед ним появилась девушка, которая тоже заметила сторожа и остановилась в нескольких шагах от него.
– Здравствуйте, - произнесла она, окинув быстрым взглядом Кормышова. Присмотревшись, Толя узнал ее. Одна из тех, кто еще недавно собирался в подсобке. Там ночные тени скрывали подробности ее лица, тогда как теперь ничто не мешало Толе рассмотреть девушку. У нее был умный взгляд, который она не отводила во время разговора. Черты ее тонкого белого лица напоминали изящество каменных скульптур. Темные волосы были собраны на затылке и открывали ее хрупкую шею.
Толя поздоровался в ответ и заметил, что девушка не ушла.
– Странно, что вы без свиты своих высокоморальных друзей, - заявил Кормышов, и этот намек больше всего относился к Афанасьеву.
– Не злитесь на нас, - произнесла девушка, и Кормышов услышал ее спокойный голос, в котором звучали примирительные ноты.
– Мы не думали, что помешаем вам. Ваш коллега чрезвычайно крепко спит по ночам, и он никогда не замечал нас.
– Ну уж простите, что привнес разлад в ваше сборище, - продолжал ворчать Толя, хоть не чувствовал в себе той злости, которую таил поначалу на ребят.
– Ваш сменщик провел с нами весьма жесткую беседу, - девушка засмеялась.
– У нас мигом пропала охота приходить в подсобку.
– Рад слышать, - кивнул Толя, не зная, что еще сказать.
– А... Вы ведь... Вы должны меня понять, я сторож...
Девушка снова рассмеялась и покачала головой.
– Выдохните, - посоветовала она.
– В этой истории нет должников, мы нарушили правила, вы сделали свою работу. Я лишь хотела убедиться в том, что между нами не возникло обид.
– Абсолютно никаких, - Толя позволил себе улыбнуться.
– Здорово, - кивнула девушка и протянула свою руку.
– Я Света.
– Кгхм... Анатолий Степанович, - пробурчал Кормышов, растерявшись, и снова услышал веселый смех студентки. Тут же он и сам понял, что в двадцать лет нелепо представляться так официально, да еще и перед своей ровесницей.
– Очень приятно, Анатолий Степанович, - Света продолжала смеяться над ним, но парень не обиделся и в итоге засмеялся вместе с ней. Еще немного они поболтали, и Света ушла. С тех пор временами она приходила на вахту, и они обменивались новостями и событиями. Несколько раз к ним присоединялся Юра Афанасьев. Парень оказался не таким плохим, как его представлял Толя, и вскоре эта неприязнь исчезла, будто ее никогда и не было.
Месяцы сменяли друг друга согласно ходу календаря. Пришла зима, морозная и сказочная, накрывшая все улицы города толстым слоем снега. В Новый Год Толе выпало дежурство, что нисколько не расстроило молодого человека. Многие знакомые из техникума, в котором он учился, также работали в праздник. Единственный родной человек Толи, его мать, доживала свои последние дни в госпитале. Она уже не узнавала сына и в первых числах 1969 года, в ясное зимнее утро, умерла в палате реанимации от гипоксической комы.