Комната с видом на звезды

Шиндяпина Марина Константиновна

Я отключилась и взглянула на время. Было двадцать пять минут шестого, и задача начинала казаться невыполнимой. В голове роилась масса вопросов. Как можно забыть отдать флешку преподавателю? Как можно ее потерять? Как вообще можно так безответственно себя вести?

– Саш, все отменяется, труба зовет, - быстро обратилась я к совершенно сбитому с толка моим поведением Прокину и пошла в институт. Аппетитный запах от лавки дяди Сэма еще волновал ум и вкусовые рецепторы. Но судьба приготовила для меня иные лакомства.

Зайдя в здание университета,

я подошла к вахте. Неподалеку бродил Анатолий Степанович со скучающим видом и извечно грустными глазами. Лицо Алевтины Дмитриевны, напротив, было суровым и мгновенно развеяло мои надежды на благополучный исход ситуации. Однако я все же отважилась.

– Здравствуйте! Вы не могли бы дать мне ключ от аудитории 15-Б?
– на моем лице красовалось одно из самых милых и дружелюбных выражений, на которые только была способна человеческая мимика.

– Без преподавателя не дам, - отрезала вахтерша.

– Мне очень нужно, - я ненавидела эти моменты, когда приходилось что-то выпрашивать. Но если я хочу помочь подруге, придется идти на жертвы.

– Я там кошелек потеряла, в нем деньги и карточка со стипендией, - эта фраза должна была надавить на самое больное место старенькой сварливой вахтерши. Видимо, она и впрямь подействовала, ибо выражение лица Алевтины Дмитриевны чуть смягчилось. К тому же, на помощь внезапно пришел Анатолий Степанович, который узнал меня и, казалось, не переставал удивляться тому, насколько я предрасположена к различным нелепым ситуациям.

– Хватит тебе, Дмитриевна, - проговорил он.
– Дай ключ девчонке, я ее знаю.

– Под твою ответственность, - косясь на охранника, сказала Алевтина Дмитриевна, но полезла за ключом.

– Большое спасибо!
– воскликнула я, но по-настоящему благодарный взгляд достался Анатолию Степановичу. Он, явно не привыкший к хорошему отношению, слегка смутился и махнул рукой.

Получив ключ, я, сжимая его в одной руке, из другой не выпускала телефон, постоянно отмечая стремительно бегущие минуты. Было уже без двадцати шесть. Неумолимо приближался роковой для Насти временной рубеж. Впрочем, вряд ли Константин Александрович еще в институте. С чего вообще ему держать обещание, данное студентке? Если, конечно, более важные дела не задержали его здесь.

В стенах института, несмотря на вечерний час, еще бродили охочие до знаний студенты, на руках которых покоились внушительные тома книг. Оставляя будущих светил медицины за спиной, я добежала до 15-Б, но замок аудитории отворила не сразу, - тяжелая старая дверь поддавалась с трудом. Все же, в итоге мне удалось справиться с ней. Я оказалась внутри класса и принялась осматривать столы. Заглянув под парты, я обнаружила в конце аудитории белеющий предмет. Он казался довольно маленьким и вполне мог быть флешкой профессора. При ближайшем рассмотрении догадки о том, что это флешка, подтвердились. Однако нельзя исключать того, что ее хозяином является не Константин Александрович, а потому ликовать было рано.

Кое-как закрыв дверь, я побежала к кабинету профессора Одинцова.

Он располагался этажом выше. Когда я поднималась туда, мои часы показывали сорок восемь минут шестого. Теперь до кабинета профессора оставалось всего несколько шагов, но подойти вплотную мне не удалось. Дверь распахнулась, и в коридор вышел Константин Александрович, держащий в руке свой объемный портфель. В полумраке коридора мне впервые удалось рассмотреть, что его волосы перемежаются седыми прядями гораздо сильнее, чем казалось раньше. Лицо профессора выглядело серьезным, но глаза как всегда смотрели располагающе и чуть насмешливо, что вечно вызывало во мне растерянность.

– Я думал, занятия у первокурсников закончились, - произнес он и принялся закрывать дверь своего кабинета, опустив на пол портфель, который приземлился с глухим стуком.

– Так и есть, - подтвердила я.

– У вас отменная пунктуальность, - продолжил Константин Александрович, мельком взглянув на наручные часы.
– И неплохая скорость, прямо как у олимпийского бегуна.

– Мои лучшие качества, - не успевая отдышаться, заявила я. Наверняка со стороны это смотрелось довольно нелепо, и возникшая на лице профессора усмешка подтверждала это.

– А какие худшие?
– поинтересовался Одинцов.

– Надеюсь, вы этого не узнаете, - отвечала я.
– Вы уходите?

– Вообще-то я жду одну студентку, которая обещала вернуть мою флешку к вечеру, - сообщил профессор анатомии.
– И если я жду вас, то утром вы выглядели иначе.

Я протянула Константину Александровичу флешку и приготовилась рассказать историю о том, что Настя передала мне свое поручение, но не успела.

– Спасибо, - кивнул он мне, забрал флешку и не спеша пошел по коридору.
– Мм... Кристина, кажется?

Удивленная тем, что профессор знает мое имя, я расценила его вопрос как приглашение к беседе и пошла рядом с ним, кивком головы подтвердив свое имя.

– Как дела у ваших исторических друзей?
– низкий голос профессора звучал весело и любопытно.

– Данте является косвенной причиной исчезновения вашей флешки, - засмеялась я.
– А Герострат, похоже, занят, но я понятия не имею, чем.

– Смею надеяться, он ничего не поджигает, - проговорил профессор.
– Но, судя по выражению вашего лица, наш общий друг бросил все силы на исследование нового храма.

Не вполне уверенная, что правильно понимаю Одинцова, я коротко взглянула на него.

– О чем вы?
– спросила я.

– О том, что вас так беспокоит, - невозмутимо сказал Константин Александрович.
– Оно не стоит того. Очень скоро Герострат сожжет и этот храм.

Его прямолинейность словно развязала мне руки, и я перестала тщательно подбирать слова.

– Вообще-то я думала, что вы профессор анатомии, а не энциклопедия по храмам, или чужим мыслям, или... о чем вообще вы говорите?!
– заявила я. Взглянув на Одинцова, я увидела, что он смеется, и мои слова ничем его не задели, хоть мне и хотелось этого.