Комната с видом на звезды
Шрифт:
– Кристина, - вкрадчиво произнес Борис.
– Вы же Кристина, кажется? Вы не представляете, как утомительно быть первым злодеем в городе. Не успеешь прийти на собачьи бега, как тебя уже обвиняют в неизвестных злодеяниях.
– Вы украли ветеринарный паспорт Фортуны, - я не собралась играть по правила Артемьева и вступать в перепалку, из которой с таким соперником победителем мне явно не выйти.
– Поаккуратнее со словами, милочка, я ничего не крал, - попросил Борис.
–
Вы пришли, чтобы сообщить мне только это?
Я покачала
– Он не поджигал вашей кофейни, - негромко сказала я.
– И вы можете это доказать?
– при этих словах бровь Артемьева надменно приподнялась.
– А вы можете доказать обратное?
– Мне это не нужно, - пожал плечами Борис, явно давая понять, что он уже все решил. Но мой гнев теперь утих, и я устыдилась той вспышки, которая охватила меня минуту назад. Злоба никогда не поможет что-то решить. Она лишь отравляет душу и сердце.
– В детстве вам пришлось нелегко с отцом, и я его не оправдываю, - проговорила я.
– Но это давно в прошлом, и в глубине души он раскаивается за каждый раз, когда был неправ с вами. Он злился не на вас. Пора забыть ту историю и жить дальше!
Борис поправил волосы, которые лезли в глаза от набирающего силу ветра.
– Чего ради?
– усмехнулся Артемьев.
– Сейчас мне довольно весело.
– Фортуна много значит для Освальда Павловича, - проговорила я, стараясь не слушать равнодушный тон Бориса. Очередь постепенно продвигалась вперед, и взглядом я пыталась фиксировать свое место в ней.
– У вашего отца никого больше нет.
– Как и у меня в семнадцать лет, - добавил Борис, и сдержанная ярость хлынула сквозь эти слова.
– Когда я оказался на улице, скитался по подвалам и работал как каторжный. Когда вместо института я закончил техникум и много лет был простым рабочим, прежде чем все-таки поймал удачу за хвост. И, хочу заметить, у меня не было хорошенькой студентки, которая бегала к моему дорогому папочке и просила его пожалеть меня. Зачем вы помогаете ему? Что он сделал для вас?
– А это обязательно?
– поинтересовалась я.
– Человеку не нужно что-то делать, чтобы получить дружбу. Иногда люди могут просто поговорить.
– Ну так знайте, что вам не удастся разжалобить меня своими разговорами, - отрезал Борис, и досада оглушила меня. Показалось, что я зря трачу время.
– Я знаю, потому что у вас нет сердца, и ничего нет, кроме комка злобы внутри, - кивнула я.
– От того, что вы сделали сегодня, ничего не изменится. Мы просто заберем Фортуну, вернемся в лавку и посмеемся над этим. Но может вам уже надоело подстраивать гадости своему отцу? Может, пора уже сделать что-то хорошее и просто жить дальше?!
Артемьев смотрел на меня уже знакомым взглядом. Тем самым, который я видела у кофейни, и после которого он просто рассмеялся мне в лицо, поэтому
Когда поводок Фортуны оказался в моих руках, я поняла, что удержать ее будет непросто. Благо овчарка оказалась умной и шла рядом со мной, за что я была ей благодарна и гладила по загривку. Освальд Павлович сидел на прежнем месте, озабоченно вертя головой, точно намокший воробей.
– Ну, наконец-то, чего так долго!
– принялся ворчать он, когда Фортуна бросилась к нему.
– Длинная очередь, - сказала я, стараясь не смотреть в глаза Крезе. Мне не хотелось говорить о том, что здесь его сын, который явно принял не последнее участие в пропаже ветеринарного паспорта.
– Будем уходить?
– спросила я, и Освальд Павлович кивнул. Он с трудом поднялся, и мы медленно побрели к выходу. Глаза Крезы с тоской вглядывались в зеленое поле арены, и мне было жаль старика. Он так хотел посмотреть на победу Фортуны. Она ведь невероятно ловкая, наверняка завоевала бы еще одну медаль. Фортуна - последняя радость, оставшаяся у него, и вот они даже не попали в турнир.
– Теперь по новый этот паспорт делать, - проговорил Освальд Павлович.
– Ничего, в следующий раз зато точно покажете, как надо проходить полосу препятствий, - я пыталась произнести эту фразу бодро, но вышло по-идиотски. Навстречу нам шла девушка с регистрационного столика, и я понадеялась, что Освальд Павлович не взбесится, снова увидев ее. А она направлялась именно к нему.
– Посмотрите, это ваш паспорт?
– спросила она, пихая в руки Крезе какой-то буклет. Освальд Павлович развернул его и пробежал по нему глазами.
– Разумеется, не мой!
– заворчал он - Я что, похож на овчарку? Это паспорт Фортуны. Написано же здесь...
– Тогда все в порядке, - девушка не обращала внимания на слова Крезы, черкая что-то в своих списках.
– Вы можете участвовать. Паспорт обронили наши сотрудники, так что извините за это. Удачи.
Забрав документ себе, девушка так же стремительно удалилась. Освальд Павлович, еще не веря в ее слова, посмотрел на меня. Наверное, он думал, что ему это привиделось, поэтому мне пришлось подтвердить подлинность этого события.
– Вот... остолопы!
– выругался старик, но лицо его сияло в этот момент, и он принялся трепать Фортуну по загривку.
– Потерять паспорт! Ну ты представляешь? Головы они свои там не потеряли?!
Креза был рад, словно маленький ребенок, и его морщинистое лицо сейчас преобразилось. У меня у самой словно груз свалился с плеч. Я выдохнула, понимая, что все хорошо, и хотя бы на несколько часов Освальд Павлович будет по-настоящему счастлив. А что же Борис? Выходит, он не причастен к пропаже паспорта, а я напрасно обвинила его. Вот ведь глупая!