Комната страха
Шрифт:
Мне было куда важнее узнать сейчас, сколько здесь бандитов, но спрашивать прямо я не решалась.
– Вам никогда не говорили, что любопытство до добра не доводит? – язвительно ответил мне художник. – Ну, знаете вы обо мне больше, чем хотелось бы. Что с того толку?
– Как знать? Может, и найдется толк? Но раз вы про любопытство вспомнили, то ответьте мне, к чему этот ваш незваный визит?
– Я отвечу. Но не здесь. Сейчас вы, только вы, поедете с нами. Остальные некоторое время проведут в обществе одного из моих друзей.
Человек,
– С чего вы взяли, что я с вами поеду? – нарочито удивилась я.
– Не пожелаете добром, силой заставим.
– Полагаете, что втроем сумеете справиться?
– Да их тут четверо, – быстро сказала Пелагея, за что получила тычок револьверным стволом.
– А вы, господин, не знаю кто, – сквозь зубы произнесла я, – зря себе лишнее позволяете. Я могу вам и руки переломать.
Господин «не знаю кто» очень удивился моим словам и погрозил мне револьвером.
– Даша, нельзя быть такой грубой, – сказала маменька и, улыбнувшись бандиту самой своей очаровательной улыбкой, добавила: – Кстати, станете еще раз угрожать моей дочери, я вам не только руки переломаю, но и голову оторву!
– Ну-ну, дамы! Без нужды я стрелять не стану, но мое терпение испытывать не советую.
И крутнул револьвер вокруг пальца.
Тут и господин Уваров за свой ствол схватился, но тут же положил его обратно на стол. И принялся этак постукивать пальцами по барабану. Постукает, скосит взгляд на того, кто только что мне угрожал, и сделает едва уловимый отрицательный жест пальцами. Снова постучит, вновь глазами в сторону и рукой дернет. И что бы это означало? Или ничего не означает, просто нервничает? Нет, означает!
– Да что вы мне револьверами угрожаете?! – сказала я. – С чего бы мне их бояться?
И глянула на Уварова. Тот аж засмеялся.
– Храбрая барышня! – сказал он. – Да ведь и то правда, что не всякого револьвера бояться нужно! А лишь того, что в умелых руках.
И кивнул мне, мол, все вы правильно поняли. Я едва удержала вздох облегчения. То, что хотя бы один из стволов не может стрелять, – это уже огромная помощь!
– Это ты про меня, что ли? – спросил, появляясь из кухни, еще один член их шайки. – Я, к примеру, в туза с двадцати шагов без промаха бью!
– Заткнитесь оба! – довольно лениво произнес встретивший нас у порога.
– Из рогатки, небось, тоже? – спросила я, потому что этот тип
– И из нее! – расплылся в улыбке бандит. Зубы у него все были целы, что мне показалось очень удивительным.
– Это верно! – подхватил Уваров. – Самсон у нас стрелок из стрелков!
– Очень приятно с таким человеком свести знакомство! – сказала я.
– Вы замолчите или… – рявкнул господин Ольгин.
– А чего? – не испугавшись окрика, ответил Самсон. – С обеда тут сидим, ровно сычи, а тут барышни приятные и обходительные. Чего ж не поговорить-то?
– Ты мне дашь слово сказать?
Ох, подумала я, не наладились у вас, господин Ольгин, отношения с наемниками! Они вас в грош не ставят!
– Да говори, а то сам молчишь и другим не даешь, – все-таки пошел на попятную Самсон. – А вообще у нас здесь Битый за старшего. Так ведь?
– Заткнись, – сказал Битый, вновь крутнул револьвер на пальце и обратился к Ольгину: – А ты чего резину тянешь, ждешь, пока еще кто сюда заявится? Спрашивай, что не терпится, да поехали!
Ольгин явно растерялся и застыл с полуоткрытым ртом. Зато у меня нашлась тема для беседы.
– А вы, господин Ольгин, или, может, месье Рено, не иначе как решили свои обиды и неудачи на мне выместить? С чего вдруг? Чем я пред вами провинилась?
– Незачем было совать нос в мои дела!
– Да с чего вы взяли, что мне ваши дела были интересны? Они у вас сами разваливались, а виноватой вышла я?
– А кто же? Я вот на господина Битова грешил за неудачу на мосту в роще…
– Сказано тебе было: без имен!
– Так Самсон тебя уже называл.
– Он по кличке назвал, не по фамилии!
– Ох, велика разница! Ладно, я вот на него, – Ольгин ткнул пальцем в названного им Битовым, – грешил за неудачу в роще. Побоялся, мол, сам заманить Козловского в подготовленное место, нанял эту… дуру! А она сама едва не убилась и обо всем полиции доложила. Но тут мне сказали, что едва не первой там вы оказались! Так на кого мне грешить? И до того… До вашего появления все прекрасно шло!
– И чем же я вас так напугала? – задумчиво и искренне произнесла я. – Впрочем, оставим это. Вы мне лучше вот что скажите. Коли поняли, что ваш план разоблачен, отчего фельдшера не остановили?
– Я, видите ли, привык игру до конца доводить!
– Все равно ведь не довели!
– То есть?
– А, ну конечно! – засмеялась я. – Вы же здесь с обеда сидите. Откуда вам знать, что вашего Копылова схватили!
Ольгин побледнел, зубами скрипнул так, что те едва не раскрошились.
– Так-с! – прошипел он.
– Кстати, вот тут я почти все и сделала. Теперь можете на меня по делу обижаться. Неудачник!
– А он и художник отвратительный! – неожиданно для всех заявил Петя, которому я сумела подать знак, что пора говорильню заканчивать.