Комната ужасов
Шрифт:
– Жуть! – сказала Вероника прерывающимся голосом. – Настоящая жуть!
Пират с повязкой на глазу положил руку ей на бедро. Она рассеянно стряхнула с себя руку.
– Если я и наряжена кошкой, – бросила она через плечо, – то не для того, чтобы меня тут всякий оглаживал.
Позади Хэнка с компанией начала скапливаться пробка. Каждый вновь входящий разряженный подросток застывал в дверях Комнаты. Задняя правая стена ее была закрыта по всей ширине пурпурным занавесом. Два складчатых зеленых пятна прорывались сквозь велюр. Электрического освещения не было. Два щитка с розетками показывали, куда включать инструменты, две большие
Вероника взяла косячок и, склонившись, прикурила от канделябра. Она глубоко затянулась, подержала в себе и тонкими струйками выпустила дым из ноздрей. – У-у. Вещь!
Толпа распалась и уселась за столы.
– А ханка? – проворчал Хэнк.
– Попробуй пунш, – посоветовала Вероника пропавшим голосом. Хэнк скинул теплоткань и зачерпнул самым большим стаканом, какой здесь увидел.
– Недурно, – снизошел он. – Хоть и не пиво. – Он потянул за руку девушку из своего гарема. – Попробуй-ка. Начнем вечеринку!
Музыканты уже подключились, взяли несколько пробных аккордов. Ковбойша в куртке с бахромой и миниюбке потянула за утолок занавеса за группой. Стикс тут же повернулся.
– Не трогать! – приказал он. – Строжайшие инструкции от Джейми. Большой сюрприз. В полночь.
Девушка пожала плечами и, уходя, упала в объятия футболиста с номером «шестьдесят девять».
Сладкий дымок вился в пламени свечек. Бокалы звякали. Группа начала. По этому сигналу черная тень вышла через низкий проход из Комнаты наружу и вернулась к автобусу.
Джейми гнал с той скоростью, которая возможна, чтобы доехать до стоянки целым. Он выволок коматозного Харри из багажника и поднял его на водительское сиденье. На не пришедшего в сознание мужчину была вылита, а отчасти влита внутрь бутылка дешевого вина. На вечеринку Джейми вернулся на «лебароне».
Когда он проскользнул в Комнату, было полдвенадцатого. Никто не откомментировал то событие, что юноша в черном плаще убрал пустые чаши для пунша. Когда он вернул их на место, содержимое было уже несколько отличным от старого. Вечеринка, подпитываемая алкоголем и амфитаминами, принимала вид неистовой. С приближением ночи пришло время изменить общее настроение. В водку с клюквой были теперь замешаны пара десятков таблеток ЛСД и пригоршня успокаивающих. После «травки» мучит жажда. Не успел он поставить чаши, как стаканы уже наполнились. Никто не затруднял себя ковшиками. Джейми подмешал две пригоршни таблеток и капсул в фасолевую подливку. Гейша с размазанной помадой и Человек-Паук уже начали выковыривать оттуда черные.
Джейми смотрел в прием через смотровые щелки маски. Не метнулась там тень, снаружи? Он не был уверен. Все это изобилие теплых тел, горячей крови, здесь, внутри, оно должно Его привлечь. Неужели это страх перед тем местом, где Его держали столько взаперти, не дает Ему войти, забыть осторожность? Неужели Оно не может преодолеть страх? Должно! Джейми знал силу Его страсти, жажды крови. Все, что требуется от Джейми, – достаточно ее подогреть. Оно схватит наживку. Он сейчас начнет помешивать суп из ужаса. Оно о таком и не мечтало! Без пяти двенадцать! Джейми окинул взглядом комнату. Страсть. Еще завуалированная, но она есть, это точно. Музыка медленная. Парочки замысловато сцепились, качаются, трутся. Бедра напряженные, наползают. Дракула лижет тонкую шейку Цыганки, под юбкой его руки ощупывают, массируют ее ягодицы.
Челюсти Хэнка сжаты, глаза горят. Ищет, кого бы задеть. Страсть и ярость. Балерина сидит в углу, на свинцовом полу. Ее головка покоится на плече Привидения. Косметика запачкала его простыню. Страсть, ярость, печаль. Джейми пошуровал половником в пунше, поскреб дно, чтобы растворить остатки барбитуратов. Он передал смесь юноше в картонной коробке, раскрашенной под телевизор.
– Спасибо, парень. Ты кто? – Он впился глазами в щелки тяжелого, выкрашенного в черное, закрывающего все лицо шлема.
– Человек в Железной Маске.
– Ну да. А кто ты? Не трудновато пить в этой штуке? На вид и впрямь тяжелая.
Джейми увильнул от него, подошел к группе.
– Ну и барабан, – обратился он к Стиксу.
– Современный, Джейми, радость моя. Ты ведь Джейми?
– Он, и только он.
– Электробарабан! – Стикс постучал по клавиатуре. – Не будешь же за собой везде ударную установку таскать. Записал что надо на досуге. А надо сыграть – одно прикосновение и готово. Могу поменять ритм. Могу играть вживую, если есть охота. Все как надо. И пять килограммов всего. Компактно, скажи?
– Великолепно, Стикс. Просто великолепно. Можешь изобразить мне барабанную дробь? Пришло время полуночных сюрпризов.
– О чем речь, Джейми.
Его пальцы заплясали. Сначала тяжелые удары донеслись из колонок, потом стаккато. Наконец барабанная дробь. Головы повернулись. Джейми подошел к середине занавеса и встал, распрямившись. Он поднял руки.
– Привет всем. Близится час колдовства. Все хорошо пока?
Нестройный гул одобрения.
– Ага, Джейми, – донеслось со стороны Стикса.
– Вы думали, это и есть безумный Хеллоуин? Вы еще ничего не видели!
Джейми чувствовал в себе силу, он уверен в себе. Он сделал паузу. Смотрел в глаза, в запрокинувшиеся лица внизу, одно за другим. Девушка в трико не отвела взгляд, послала воздушный поцелуй и облизала вялые губы. Джейми глубоко вдохнул.
– Хеллоуин в этом доме не такой, как везде, – сказал он, – у него, я бы сказал. э. репутация. Кто-то засмеялся. Девушка в трико обхватила себя за плечи.
– Поняли, о чем я? Все, что вы слышали об этом доме, – правда! Ни один не выйдет из этой комнаты! Прямо за дверью вас ждет чудовище.
Снова смех. Не такой громкий.
– Вы, кажется, думаете, что я шучу? Что я это не всерьез? Выпейте же, друзья мои! Я как раз собираюсь продемонстрировать, насколько я серьезен. Пейте, сегодня ваш последний Хеллоуин. Веселитесь, пока можно!
– Брось, Джейми, – донеслось сзади.
– Все еще думаете, что я шучу? Разуйте глаза, идиоты! Посмотрите вокруг! – Он обвел комнату рукой. – Стены, пол, потолок – везде свинец. Настоящий свинец. Я что, это все обшил для декорации к Хеллоуину? Как вы думаете, зачем кому-то нужна обшитая свинцом комната? Что-то хранить внутри? Или снаружи?