Комната
Шрифт:
Бабушка сегодня ушла очень быстро, потому что к нам пришел еще один гость, адвокат Моррис. Я и не знал, что у нас есть адвокат, как на судебной планете, где люди всегда кричат, а судья стучит молотком по столу. Мы встречаемся с ним не в комнате наверху, а в другой комнате, где стоит стол и пахнет чем-то сладким. У него вся голова в мелких кудряшках. Пока они с Ма беседуют, я тренируюсь сморкаться в платок.
— Например, вот эта газета, которая опубликовала вашу школьную фотографию, — говорит адвокат, — мы подадим на нее в суд за вторжение в вашу личную жизнь.
Вашу означает мамину, а не мою, я уже хорошо научился различать.
— Вы хотите подать на них в суд? Вот этого я как раз и хотела избежать, — говорит Ма. Я показываю ей платок с моими соплями, и она поднимает большой палец вверх.
Моррис постоянно кивает:
— Я просто хочу сказать, что вам надо задуматься о своем будущем и о будущем вашего мальчика. — Мальчик — это я. — Да, вот еще что: Камберлендская клиника в ближайшее время собирается поднять плату за лечение, и я учредил фонд для ваших поклонников, но должен вам сказать, что рано или поздно вы получите такие счета, в которые трудно будет поверить. Реабилитация, современные терапевтические методы, жилье, плата за обучение вас обоих…
Ма трет глаза.
— Я не хочу вас торопить.
— Вы сказали — наши поклонники?
— Конечно, — отвечает Моррис, — пожертвования так и текут, чуть ли не по целому мешку в день.
— Мешку чего?
— Вы сами решите чего. Я тут прихватил с собой кое-что. — Он достает из-под стула большой полиэтиленовый мешок и вытаскивает из него пакеты.
— Зачем вы их вскрывали? — спрашивает Ма, заглядывая в пакеты.
— Поверьте мне, все эти вещи надо было отфильтровать. Некоторые присылали Ф-Е-К-А-Л-И-И, и это только начало.
— А почему люди присылали нам свои какашки? — спрашиваю я Ма.
Моррис с удивлением смотрит на меня.
— Он умеет очень хорошо складывать слова, — объясняет ему Ма.
— Ты спрашиваешь почему, Джек? Потому что в нашем мире много сумасшедших.
А я-то думал, что все сумасшедшие живут в этой клинике и их здесь лечат.
— Но большая часть посылок — от ваших доброжелателей, — говорит адвокат. — Шоколад, игрушки и тому подобное.
Шоколад!
— Я подумал, что в первую очередь надо принести вам цветы, от которых у моего помощника разболелась голова. — И он достает множество букетов, завернутых в прозрачный пластик.
Так вот откуда здесь такой запах!
— А какие игрушки нам прислали? — шепотом спрашиваю я.
— Посмотри, вот одна из них, — говорит Ма, вытаскивая из конверта маленький деревянный поезд. — Не надо так резко выхватывать.
— Извини. — Я со звуком чу-чу качу поезд по столу, вниз по ножке стола, потом по полу, вверх по стене, которая в этой комнате выкрашена в голубой цвет.
— К вам проявляет интерес целый ряд издательств, — говорит Моррис. — Может быть, вам стоит написать книгу по горячим следам…
Рот Ма кривится.
— Вы думаете, что нам надо продать себя до того, как это сделают другие?
— Я бы так не сказал. Я полагаю, что вы можете многому научить людей. Например, тому, как обходиться минимумом вещей, это сейчас очень актуально.
Ма разражается смехом. Моррис кладет руки на стол.
— Но конечно, решать будете вы. Да и торопиться вам некуда.
Ма читает некоторые письма. «Маленький Джек, ты замечательный мальчик, наслаждайся жизнью, потому что ты заслужил это, потому что ты побывал в самом настоящем аду и сумел оттуда выбраться!»
— Кто это сказал? — спрашиваю я.
Ма переворачивает страницу.
— Мы не знаем эту женщину.
— Тогда почему она пишет, что я замечательный?
— Потому что она слышала рассказ о тебе по телевизору.
Я заглядываю в самые толстые конверты, надеясь найти там другие поезда.
— Посмотри, что я нашла, — говорит Ма, протягивая мне маленькую коробку с шоколадными конфетами.
— А вот еще одна. — Я нахожу большую коробку.
— Нет, этого слишком много, мы с тобой заболеем, если все съедим.
Я уже и так болен простудой, поэтому не возражаю.
— Давай отдадим кому-нибудь эту коробку, — предлагает Ма.
— Кому?
— Ну, сестрам, например.
— Игрушки и тому подобное я могу передать детской больнице, — предлагает Моррис.