Комонс III. Игра на чужом поле
Шрифт:
Её верхняя панель, с выпуклым узором-барельефом оказалась своего рода клавиатурой. Прикосновение к разным элементам активировало ту или иную служебную команду, текущие сведения отображались в голубоватом облачке, повисшем над алтарём – местный аналог компьютерного монитора. Не так уж сильно, выходит, различаются наши цивилизации: если не считать архаичного внешнего вида, всё было организовано как в операционном зале центра управления космическими полётами или, скажем, атомной электростанции.
Поначалу я пытался вникать в манипуляции Парьи, но скоро понял, что так толку не добьюсь.
Это занятие так меня увлекло, что я перестал замечать, что происходит вокруг, и даже перестал бросать взгляды на Чуики, чей алтарь-терминал стоял в десятке шагов от моего. И лишь уголок панели, требовательно замигавший оранжевым, вернул меня к реальности.
Парью требовало к себе начальство.
Руководитель сектора, в котором трудились Парья и Чуики, занимал вторую сверху ступень в иерархии касты, то есть был одним из полутора десятков избранных заместителей Верховного Жнеца. К такому высокому рангу полагался рабочий алтарь возле прозрачной стены – и не каменный, как у рядовых работников на два-три ранга ниже, а словно отлитый из прозрачного густо-тёмного стекла. Рядом имело место удобное седалище – высокое начальство трудилось на благо «Народа Реки», не напрягая лишний раз мышцы своих бестелесных ног.
– Жнец четвёртой священной ступени Парьякааку! – бодро отрапортовал Парья. – Прибыл согласно вашему распоряжению!
Добавка «священная» полагалась к ступеням от четвёртой до наивысшей, первой, как и серебряная оторочка набедренных повязок. Ступени с восьмой по пятую ранг носили приставку «лучезарная», к ним следовала бронзовая отделка. Мелочь двенадцатой-девятой ступеней довольствовалась рангом «почтенная» и медными каймами.
Те же, что, прозябал в самом низу иерархической лестницы, обходились вовсе без добавлений – как и без излишеств в одежде. Парья и Чуики редко сталкивались с такими – в «Облаке» всяк сверчок знал свой шесток, так что «Искры» его высокопоставленных обитателей имели возможность наслаждаться обществом только близких по статусу. Носителям медных каёмок нечего было делать в Зале Жнецов – не говоря уж простолюдинах, которых и на полёт стрелы не подпустили к этому месту.
– Жнец четвёртой священной ступени Парьякааку к вашим услугам! – снова гаркнул Парья. Мне же немедленно захотелось щёлкнуть каблуками. Увы, от этой идеи пришлось оказаться за неимением таковых – в «Облаке» принято ходить босиком, и мой реципиент в этом смысле не составлял исключения.
Обладатель священной второй ступени наконец изволил обратить внимание на посетителя.
– Мнэ-э-э… Парьякааку, значит? Ты-то мне и нужен. Слышал, ты собираешься порадовать нас выступлением на ближайших Играх? Будешь сражаться как обычно, на макуатилях, или предпочтёшь другое оружие?
«Ещё бы ты не слышал, старый Йази! – усмехнулся про себя Парья. – Да в касте на всех уровнях только об этом и судачат.
«Йази» – это было прозвище начальника. Не слишком почтительное – такое имя носил бог отдыха и лени, и босс Парьи удостоился его за неистребимую тягу переваливать свои обязанности на подчинённых.
– На макуатилях, апу. – Парья, почтительно склонил голову. – Если, конечно, на это будет ваше благоволение.
Он с трудом скрывал отвращение к собеседнику: имея возможность как угодно откорректировать свою внешность, тот предпочитал сохранять облик, напоминающий о домашних животных, которые разводят в пищу на одной из планет «Майю». Спасибо хоть, «чистоплотности» этих тварей он не стремится подражать…
Впрочем, в бестелесном мире «Облака» грязи и мусор всречаются нечасто, и даже «домашний дождик» – это не столько обязательная гигиенической процедурой, сколько ещё одно удовольствие. Доступным, кстати, далеко не всем – в общих, на полтора-два десятка особей, жилищах «медных повязок» их и в помине нет…
– А что мне остаётся? – ухмыльнулся в ответ начальник. – Мне не простят, если я решусь навязывать лучшему бойцу касты выбор оружия. Да из меня «Ча» до капли за это высосут…
Парья почтительно улыбнулся – начальству угодно шутить.
– Напомни, какой предполагается предел «Ча»?
– Четверть от исходного, апу.
Начальник покачал головой.
– Ты всё же постарайся быть осторожнее. На Играх всякое может случиться, а мне не хотелось бы лишиться образцового сотрудника.
Парья пожал плечами.
– Я тоже не жажду растворить свою «Искру» во тьме Уку-Пача.
– Вот и славно, клянусь священным истоком Вильканоче. – довольно хрюкнул «шеф», и Парья вновь едва успел скрыть гримасу отвращения. – Если понадобится что-нибудь…
– Я обязательно обращусь к вам, апу. И – благодарю за заботу.
– Это моя приятная обязанность. Ладно, иди, работай. Если нужно дополнительно потренироваться – можешь уйти пораньше.
Парья поклонился.
– Спасибо вам, апу. И вот ещё, если позволите…
– Что такое?
Начальник удивлённо вздёрнул бровь – с его точки зрения разговор был закончен. Однако, комонс, обосновавшийся в сознании подчинённого имел на этот счёт своё мнение.
– Вы изволили упомянуть о выборе оружия… Дело в том, что время последней тренировки я обнаружил, что мой макуатиль можно усовершенствовать. Надо только придать боевой кромке и рукояти иную форму, и тогда я смогу…
– Избавь меня от подробностей. – отмахнулся старый Йази. – Тебе, видимо, нужно дополнительное «Ча»?
Парья кивнул, обмирая от собственной наглости – точнее, от наглости незваного гостя, оккупировавшего его сознание. Никакого понятия о почтительности – и как они живут с этим на своей зелёной планетке?..
– Вы, как всегда, прозреваете течение «Майю», апу. Да, немного лишнего «Ча» мне не помешает. Если бы вы распорядились…
– Распоряжусь. – кивнул начальник. – Иди, займись этими своими… усовершенствованиями.