Комонс
Шрифт:
В общем, нас взяли. После занятий тренер порасспрашивал меня – пришлось ссылаться на освоенные самостоятельно старинные трактаты по фехтованию из Ленинки. Аст завистливо сопел и переживал – он-то продемонстрировал лишь вялое спортивное фехтование, не уловив своеобразных правил сценической схватки. Пообещал подтянуть его в свободное от тренировок время.
В конце занятия тренер раздал всем хорошо знакомые гимнастические палки и велел отрабатывать вращения. Серёга выжидающе косился на меня, ожидая очередной эскапады. Я его разочаровал – хватит на сегодня. Нас приняли, и это главное. Теперь надо постараться и ничего не испортить.
Занятия
15
Воскресенье, 10 сентября, 1978 г.
Ул. Онежская.
Самый главный день.
Этой ночью флэшбэка снова не было. Я не удивлён – после крайнего, с загадочными намёками на неопознанную книгу, я осознал, что следует ждать прорыва. Причём речь не об очередном откровении, которое поставит всё на свои места. Нет, меня – нас с Женькой – подвели к некоей черте, и следующий шаг предстоит сделать уже самим. По-моему, так и должно быть: потенциал прежних достижений мы, похоже, исчерпали, пора двигаться вперёд. Между прочим, это объясняет мою теорию об избирательных мозговых блоках. И флэшбэки – лишь способ подтолкнуть нас в нужном направлении.
А толковых идей по-прежнему нет, хоть ты тресни!
Сегодня воскресенье, мы ждём в гости одноклассников. Мама с утра возится на кухне (заранее предупреждённые бабушки оставили второй комплект пирожков и «Наполеона») а мы с Женькой берёмся за намеченное. Душ, небольшая зарядка – никакого завтрака, потом! – и я, прихватив выпрошенные у отца черенки для лопат, ожидавших на лоджии отправки на дачу, выскакиваю во двор.
Аст уже ждёт. Для начала, пробежка с дубьём наперевес до школьного двора, и там мы в поте лица крутим мулине. На месте, с шагами взад-вперёд, с проворотами, на ходу. А ничего так, получается. У забора кучкуются зрители – от шестого класса и младше. Завидуют. Ох, начнётся в школе поветрие…
Заканчивается «тренировка» закономерно – Асту крепко прилетает его же деревяшкой по лбу. Хорошо хоть вскользь. Шишка, вылезла моментально – хорошая такая шишка, на загляденье. Про такие раньше говорили – с голубиное яйцо», Но, поскольку мы оба голубиных яиц ни разу не видели (перепелиные, из супермаркета не в счёт), пришлось поверить на слово.
Домой, душ, завтрак. Мама суетится вовсю, отец разложил в большой комнате стол и, подмигнув мне, выставил на него дюжину бутылок "Пепси". Нашёл вчера время, доехал до "Октябрьской". В глазах предательски щиплет – спасибо, папочка, родной… И – никаких «щёлк-щёлк». Женька занимает своё законное место, а я лишь изредка вмешиваюсь в процесс. Это не требует согласований – всё получается само собой, естественно, на лёгких касаниях – альтер эго порой сам не понимает, что я на несколько секунд взял управление в свои руки. Я не злоупотребляю – зачем? Главное – взаимодействие и взаимопонимание наших личностей, кажется, налаживается.
Четырнадцать ноль-ноль. Звонок в дверь – одноклассники ввалиливаются в прихожую большой кучей – видимо, договорились встретиться заранее. Поздравления, похлопывания по плечу, Оля Канищева (без неё никак – соседка, живёт этажом ниже) под аплодисменты и смешки награждает именинника братским поцелуем в щёчку, как бы невзначай касаясь руки своими далеко не детскими формами. Свирепо шикаю на своё взрослое сознание – ма-алчать, господа гусары!
Вот и Милада чуть заметно нахмурилась, прикусила губу. Радуйся, альтер эго, твои акции растут!
Ожидая приглашения за стол, мы набились в мою комнату, как шпроты в банку. Над Астом посмеиваются, он неуклюже отшучивается – шишка уже набухла и налилась лиловым. Подарки – по большей части книги, конечно. Ян Радзевич (да-да, он тоже зван, хотя, кажется, до сих пор пребывает по этому поводу в недоумении) преподносит складной нож «Белка» в чехольчике из чёрного кожзама. Женька доволен, как слон. Я тоже – советская легенда, известная всякому ножеману. Отдариваемся копейкой – традиция… Тут же, на минутку, перехватив управление, демонстрирую пару-тройку пальцевых прокруток в подлинно «блатном» стиле. Потом кладу растопыренную пятерню на стол и проделываю (на себе, разумеется) трюк а-ля андроид Бишоп из «Чужих». Отметины, оставленные острием на столешнице (мать увидит – голову оторвёт!) не оставляют у зрителей сомнений в серьёзности происходящего. Может, это и лишнее, но… охи, ахи, «Ну, ты даёшь, Бабай»!
– Жень, это тебе, поздравляю с пятнадцатилетием. Я подумала – ты ведь любишь фантастику?
Подарок аккуратно завёрнут в коричневую крафт-бумагу. Радостное Женькино «Спасибо, Мил!» бумага с треском рвётся…
– Она не совсем новая… виновато говорит девочка. Но её никто даже не читал – папа принёс, а у нас дома фантастику не очень…
А я ничего не слышу. Выражение «обухом по голове» – это про нас с Женькой, причём для обоих. В глазах потемнело, кровь стучит в барабанные перепонки, словно в медные литавры конногвардейцев…
Обычный книжный формат. Серо-голубая обложка, на ней чёрным тиснением рисунок – две фигуры, парень и девчонка примерно Женькиного возраста, летящие среди россыпей звёзд. И – лавина, неудержимая, сносящая всё на своём пути, захлёстывает сознание…
На ногах устоять удалось, что само по себе достижение. И – даже не побледнеть, не качнуться, выдавить из себя ещё одно жизнерадостное «спасибо».
Испуганное Женькино – «в чём дело»?
Через несколько секунд он сам всё поймёт, но ждать я не стал.
– Жень я, кажется, всё понял.
– Понял? Всё-всё? И даже…
– Всё. И вспомнил. Тоже всё.
Конец первой части
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Танцы с саблями
1
6 ноября 1978 года.
Поезд «Москва-Пятигорск».
Вечер под гитару.
«…кукол снимут с ниток длинных, И, засыпав нафталином, В виде тряпок сложат в сундуках…»