Компаньонка
Шрифт:
На следующий день «Орел Уичиты» со смаком процитировал нью-йоркского критика: «В новой картине снялась девушка по имени Луиза Брукс. Возможно, вы о ней никогда не слышали. Не беспокойтесь, вы о ней услышите».
И сразу имя Луизы Брукс и ее лицо замелькали везде. Портреты в «Фотоплей», «Варьете», «Моушн пикчер классик». Иногда Луиза знойно смотрела прямо в камеру, иногда сладко улыбалась, а ее волосы и бледная кожа прекрасно контрастировали на черно-белых снимках. Еще до выхода следующего фильма за Луизой начали охотиться профессиональные сплетники. Говорили, что она обедает в дорогих ресторанах, танцует в клубах; по слухам, она была замечена с Чарли Чаплином, человеком не только женатым, но и вдвое старше ее. В журналах писали, что всего пару лет назад Луиза была танцовщицей в «Денишоне», но ее выгнали за плохое поведение.
Еще бы, подумала Кора. Теперь она видела все яснее: тем летом в Нью-Йорке легче было остановить ветер или само время, чем Луизу. Она уже тогда была стихией. Но Кора в той жаркой квартирке верила, что обязана заставить Луизу смыть с лица косметику, что это не просто правильно, а иначе – никак. И твердила, словно ученый попугай, одно и то же, пугая Луизу ужасными последствиями испорченной репутации. Спустя всего несколько лет репутация Луизы была основательно подпорчена популярной прессой, но ничего ужасного не произошло, наоборот – Луиза получила новые роли и стала еще популярней.
И все же Кора еще с того лета немного тревожилась за Луизу. Та сама захотела уйти из «Денишона»? А если нет – почему ее выгнали? Потому что напилась? Нравится ли ей быть новой молодой любовницей Чаплина или она хочет большего? Ты дурочка, говорила себе Кора. Луизе не нужна твоя забота, ей бы она не понравилась. На всех журнальных фотографиях у нее было уверенное лицо, мудрый взгляд. Пожалуй, подумала Кора, равно вероятно, что это она бросит мистера Чаплина; или они расстанутся без взаимных обид. Луиза юна, но она уже взрослая женщина, современная, ловкая и не боится пересудов – веселая искра на режущей кромке своего поколения, сметающего старые порядки.
В те годы на маркизе синематографа рядом с конторой Алана то и дело появлялись крупные буквы: «В главной роли – наша Луиза Брукс, гордость Уичиты!» Кора замечала, что на экране Луиза часто ребячится: скачет и кружится, залезает на коленки ко взрослым мужчинам, округляет глазки и, как в былые годы, по-детски надувает губы. А вот журнальные сплетни рассказывали о совсем другой Луизе, дерзкой и шокирующей, так что поклонники, наверное, немало ломали головы. Кора не удивилась, прочитав, что Луиза возбудила дело против фотографа за распространение снимков, на которых она позировала полуобнаженная, еле прикрытая шарфом, с голым бедром напоказ. Луиза объяснила свою позицию репортерам: она позировала для этих фото, когда была танцовщицей, но теперь ее профессия совсем иная. «Я начала серьезную карьеру киноактрисы, – объясняла она, – и боюсь, что распространение по стране фотографий, на которых я в таком виде, может повредить моим шансам на успех в новой профессии. Ведь мое амплуа – невинные девушки, которые служат образцом целомудрия и чтут все освященные временем условности. Более того, режиссеры фильмов, в которых я снимаюсь, говорят, что именно на такие роли я подхожу больше всего. Боюсь, зрители, которые восхищались моей игрой, будут чрезмерно потрясены, наткнувшись на мою фотографию, сделанную мистером де Мирьяном, где я запечатлена в одном лишь беспечно развевающемся шарфике да иногда в паре сандалий. Подобный контраст, безусловно, способен разрушить или отчасти ослабить иллюзию невинности и неискушенности, созданную моей игрой».
Далее Луиза уточняла: нет, ей не стыдно, что она позировала для этих фотографий; по ее мнению, они исполнены с талантом и вкусом и вполне подходят для танцовщицы. Платье с глубоким вырезом, поясняла она, прекрасно годится для вечера, однако днем выглядит неприлично. Не то чтобы платье было неправильным: просто оно неуместно.
– Была бы она юристом – цены бы ей не было, – фыркнул Алан.
Кора не могла не согласиться. Аргументы Луизы были вполне в духе времени. Уже не поймешь, что прилично, а что выходит за рамки. Два года назад снова вошли в моду длинные юбки, почти по щиколотку, но теперь подолы опять взлетели до колен. А тем летом в Уичите бейсбольная команда Ку-клукс-клана вызвала на поединок команду «Монровия» из негритянской лиги; судили белые католики, не питавшие пристрастия
Но еще удивительнее (для Коры, по крайней мере) стала другая новость: Майра Брукс ушла от мужа и двух младших детей, которые еще жили дома. Поговаривали о другом мужчине, но, возможно, то были слухи. Точно было известно, что Майра теперь работает в Чикаго, пишет еженедельную колонку о здоровье, красоте и психологии для журнала, о котором никто не слышал. Корины приятельницы, мягко говоря, пришли в ужас. Как-то раз осенним вечером, когда Виола и Кора надписывали конверты для Лиги голосующих женщин, Кора ненароком упомянула Майру.
– То, что сделала эта женщина, не-слы-хан-но! – прошипела Виола, припечатав пером каждый слог. – Если она была несчастлива в браке, это одно дело, но я не понимаю, как женщина может бросить детей. Тео отправили в военную школу, Джун у какой-то родственницы. – Виола сделала паузу и без особого тщания лизнула конверт. – А Зейна Хендерсон еще ее защищает! «Войдите в ее положение», говорит. Мол, мадам Брукс никогда не хотела быть матерью. Она хотела быть писателем, хотела творить и долгие годы наступала себе на горло. – Виола покачала головой, из прически вывалилась шпилька, и Виола вернула ее на место. – Знаешь ли, я не думаю, что это правильно. Может, Майра и не хотела быть матерью, но дети-то у нее есть – значит, надо соответствовать. Я понимаю, что они с Зейной большие подружки, но против детей она совершила преступление.
Кора молчала. Виола злилась, причины были. Но у Коры имелись свои источники сведений. Она надписала конверт под пристальным взглядом Виолы: та явно ждала ее реакции.
– Зейна права, – наконец сказала Кора. – По крайней мере, Луиза мне однажды говорила, что Майра не хотела детей и не была счастлива с Леонардом. – Она встретила раздраженный взгляд Виолы и отвела глаза. – Но я согласна, что все это очень грустно. Бедные Тео и Джун.
– Вот именно что грустно. Но прости, знаешь, я не понимаю, чего вы все жалеете эту женщину. Я не вижу, что не так с Леонардом Бруксом и почему ей понадобилось от него бежать. Я с ним встречалась, он, кажется, приличный человек. И зарабатывает хорошо. Зейна говорит, что Майра жаловалась на его «требовательность и неделикатность», но мне так не показалось. Все, с кем я говорила, считают, что он вовсе неплох. Но ладно, пусть так – надо же было с самого начала понимать, за кого выходишь замуж. Если он и правда такой людоед, она бы это сразу заметила.
– Может, она имела в виду секс?
Виола не ответила, но по ее лицу было ясно, что Кора зря задала такой вопрос вслух.
– Майра, когда говорила про Леонарда, могла иметь в виду это. – Кора аккуратно сложила конверты в стопочку. – Может, и нет. Но если речь о сексе, она не могла знать, за кого выходит. Она была очень молода. Вот я о чем.
Виола, не сводя глаз с Коры, взяла перо. Впалые щеки порозовели.
– Господи, Кора. Просто не верится, что ты такое ляпнула.
Кора промолчала. Продолжать неразумно, Зейна Хендерсон уже проиграла эту битву – никто не желал встать на сторону Майры или хотя бы ее понять. Кора и сама не ведала, почему ее это так взволновало; не то чтобы ей очень уж нравилась Майра Брукс. Но ведь и Кора была юной невестой и не представляла, во что ввязывается, что такое эта самая свадьба и отношения, которые за ней следуют. Коре удалось устроить свои дела тайно, Майре повезло меньше. У Коры есть Йозеф, она не может осуждать Майру. Если та говорила о сексе, «требовательность и неделикатность» – весьма неприятное сочетание, даже хуже, чем ничего.
Но когда кузина Этель Монтгомери прислала той из Мичигана афишку с фотографией Майры – «Всегда молодая Майра Брукс, мать кинозвезды Луизы Брукс, сегодня вечером раскроет вам секреты красоты и здоровья», – тут уже никто не захотел ее защищать. Вскоре выяснилось, что Майра решила воспользоваться Луизиной растущей славой и устроила в образовательном лагере «Шетокве» небольшой бизнес: читала лекции о том, как вырастила такую красивую, стройную и знаменитую дочь – и как поддерживает свою красоту сама. Женщины Уичиты громко вопрошали: упоминает ли Майра на лекциях, что бросила младших детей, или вообще про них не говорит, потому что они, в отличие от Луизы, не кинозвезды?