Комплекс хорошей девочки
Шрифт:
Маккензи
Дай им время, сказал он.
Они придут в себя, сказал он.
Что ж, я называю чушью чушь Купера. После катастрофы на вечеринке я проводила кампанию "Сердца и умы", делая все возможное, чтобы попытаться привлечь на свою сторону банду Купера. Хотя он никогда бы в этом не признался, я знаю, что его беспокоят разногласия между его друзьями и мной, и я не хочу быть причиной того, что он отдаляется от людей, которые ему небезразличны.
Так что я пытаюсь. Я очень, очень стараюсь. Будь то игра в дартс в спорт-баре или отдых на пляже у костра, в последние недели я работаю над тем, чтобы добиться успеха. Большинство друзей-парней Купера — Тейт, Чейз, Уайатт — похоже, полностью прониклись ко мне симпатией. Однажды вечером мы даже пошли поужинать с Чейзом и его парнем, симпатичным парнем по имени Алек, который тоже ходит в Гарнет. Только они не в счет, потому что они не те, кого мне нужно завоевать. Это была банда, внутренний круг.
Помимо Стеф, которая продолжает оставаться союзником, я, кажется, не могу взломать железный занавес, который представляет собой блокаду Аланы и Хайди. И хотя Эван в последнее время не проявлял открытой враждебности, похоже, что он выбрал молчаливый подход, когда дело касается меня. Если ты не можешь сказать ничего хорошего и все такое.
Вот почему я подумала, что сегодняшний вечер станет идеальной возможностью для более интимной встречи. Только банда. Фильмы ужасов, может быть, немного "Правды или вызова", и “Я никогда не”. Связующие вещи и весь этот джаз.
Поэтому, конечно, к середине дня ливни, предсказанные на этот вечер, превратились в сильные грозы и предупреждения о торнадо по всей Каролине.
Потрясающе. Даже погода против меня.
Час назад Купер и Эван ушли, чтобы помочь Леви задраить люки на одной из его строительных площадок. И вот теперь я сижу здесь, в их доме, с десятью фунтами холодных крылышек баффало и сырным чесночным хлебом, а за раздвижными стеклянными дверьми небо над заливом становится серым и зловещим. Поскольку мне больше нечего делать, и так уж случилось, что я люблю шторм — есть что-то в яростном, наэлектризованном предвкушении хаоса, — я открываю заднюю дверь, чтобы впустить прохладный воздух, а затем сворачиваюсь калачиком на диване с домашним заданием. На заднем плане тихо включен телевизор, переключенный на местные новости, где специалисты по прогнозу погоды стоят перед изображением радара, залитого красным и оранжевым, и перебрасываются словами типа "Присядь на корточки".
Я заканчиваю чтение по антропологии и смотрю несколько клипов на своем ноутбуке для урока медиакультуры, когда снаружи вспыхивает огромная молния, и в результате раскаты грома сотрясают дом. Ошеломляющий шквал выбивает из меня дух. Дейзи, которая свернулась калачиком под одеялом у моих ног, выбегает из комнаты в свое любимое укрытие под кроватью Купера. Дождь начинает лить снаружи внезапным потопом, который скрывает горизонт за серебряной завесой. Я спрыгиваю с дивана и быстро закрываю раздвижную дверь, затем вытираю воду, которая попала внутрь, тряпкой для мытья посуды.
И тут я слышу это, слабый
— Дейзи? — кричу я, оглядываясь по сторонам. Она выбежала на улицу, когда я не видела?
Нет. Быстрый взгляд в комнату Купера показывает, что она лежит под кроватью, распластав передние лапы на паркете, а ее маленькая мордочка зажата между ними.
— Это ты плакала, малышка? — спрашиваю я, только чтобы подпрыгнуть, когда слышу это снова. Это больше похоже на крик, чем на вопль, и он определенно доносится снаружи.
Когда идет буря, вы можете услышать, как она кричит…
Мой пульс учащается, когда слова Эвана звучат у меня в голове. Он серьезно говорил о том, что в этом месте водятся привидения? Как, черт возьми, он снова ее назвал…
— Патриция? — слабо говорю я, мой осторожный взгляд обшаривает комнату. — Это ты?
Светильник над моей головой мерцает.
Испуганный вскрик вырывается из моего горла, заставляя Дейзи отползти назад и спрятаться поглубже под кроватью.
Я выхожу из комнаты Купера с колотящимся сердцем. Свечи. Наверное, мне стоит поискать несколько свечей на случай, если отключится электричество. Потому что ничто не кажется мне менее привлекательным, чем сидеть в темноте и слушать крики мертвого ребенка столетней давности.
Как по команде, пронзительные звуки раздаются снова, какофония звуков смешивается с раскатами грома за пределами старого пляжного домика.
— Патриция, — зову я. Теперь спокойный голос. Руки, не так дрожат. — Слушай, давай будем спокойны, хорошо? Я знаю, что быть мертвым, наверное, не очень весело, но это не значит, что ты должна кричать во все горло. Если ты используешь свой внутренний голос, я с удовольствием сяду и послушаю все, что ты скажешь.
Еще один крик пронзает воздух.
— Или нет, — пошла я на попятную. — Хорошо. Ты победила, Патриция. Тогда просто продолжай пугать меня до чертиков.
На кухне я начинаю открывать нижние шкафы в поисках свечей или фонариков. Я нахожу пачку "чайных огоньков" и вздыхаю с облегчением. Хорошо. Теперь мне просто нужно взять одну из зажигалок на кофейном столике, и все готово.
На обратном пути в гостиную мое внимание привлекает жужжащий звук. Я думаю, что это может быть мой телефон, пока не понимаю, что он все еще у меня в кармане. Я иду на звук к кухонному столу, где телефон Купера перестал вибрировать. Дерьмо. Он забыл свой телефон. Экран все еще горит, и я вижу, что у него есть несколько пропущенных звонков и текстовых сообщений. Я не смотрю достаточно долго, чтобы прочитать их, не желая вторгаться в личную жизнь Купера, но я отмечаю имена Стеф и Аланы.
Учитывая количество звонков и сообщений, это может быть срочно. Я бы связался с Эваном, чтобы предупредить его, но у меня нет его номера, и я не могу разблокировать телефон Купера, чтобы получить его. Если это важно, девочки в конце концов попробуют Эвана, рассуждаю я. Так что я занимаюсь своими делами и возвращаюсь к домашнему заданию.
Но жужжание продолжается. Еще полчаса, примерно каждые пять минут, на кухонном столе дребезжит телефон Купера. Нахуй. Я хватаю телефон в следующий раз, когда поступает звонок, и на этот раз я отвечаю на него.