Комплекс хорошей девочки
Шрифт:
Мои глаза становятся убийственными. Я устала, раздражена, и у меня полно дел с Эваном. У этих идиотов не осталось ни грамма терпения.
— Эй, я тебя знаю, — вдруг говорит высокий, косясь на меня.
— Сомневаюсь, — огрызаюсь я.
— Нет, я знаю. Я знаю тебя. Ты девушка Престона Кинкейда. — Он радостно смеется. — Да, ты девушка Кинкейда. Я состою в его братстве. Я видел вас двоих на какой-то вечеринке женского общества некоторое время назад.
Нити беспокойства поднимаются к моему горлу. Замечательный. Последнее, что мне нужно, это сегодняшние мероприятия,
— Я понятия не имею, кто ты такой, чувак. А теперь, пожалуйста, убирайтесь с нашего пути.
— Кинкейд знает, что ты морочишь ему голову? — Его смех становится маниакальным. — И с этим куском дерьма, не меньше? Боже. Женщины — такой мусор.
— Мусор, — пьяно вторит один из парней.
Когда они оба пытаются приблизиться, с меня официально хватит.
— Отвалите, ублюдки. — Мой голос срывается, как удар хлыста о кирпичную стену бара.
— Или что? — издевается высокий.
Со злым, нетерпеливым рычанием я засовываю руку в сумочку и достаю баллончик с перцовым аэрозолем, направляя его на братьев из братства, пока они не отшатываются.
— Я обещаю тебе, я еще безумнее, чем кажусь. Пожалуйста, испытайте меня.
Где-то вдалеке завывает сирена. Этого достаточно, чтобы напугать их.
— Чувак, забудь об этой сучке, давай выбираться отсюда.
Они спешат запрыгнуть в машину на другой стороне улицы и убегают, шины визжат, когда они резко разворачиваются.
— Откуда, черт возьми, это? — Эван издает слабый смешок, все еще цепляясь за меня, положив одну руку мне на плечо.
— Все женщины — росомахи.
— Ясно.
— Я также немало путешествовала в одиночку, что, как ничто другое, научило меня быть готовой к тому, что скрывается в тени. — С этими словами я почти тащу его к джипу и вытаскиваю ключи из его кармана. Ему удается забраться на пассажирское сиденье, пока я сажусь за руль.
— Я не могу пойти домой, — говорит он. Глаза закрыты, голова прислонена к окну. Слишком тяжелый для его шеи.
Я подстраиваю водительское сиденье под свои более короткие ноги.
— Хорошо… Дом Стеф и Аланы?
— Нет. Пожалуйста. — говорит он, задыхаясь. — Куп не может об этом узнать.
Я не уверена, почему или какую часть он имеет в виду, но я понимаю его отчаяние. Что не оставляет мне другого выбора, кроме как отвезти его в Талли-Холл. Затащить его в мою комнату в общежитии на четвертом этаже — непростая задача, но мы добираемся туда целыми и невредимыми. Оказавшись внутри, я сажаю его на край ванны, чтобы вымыть. Меня охватывает чувство дежавю. Что такого в этих парнях Хартли, а?
Пока я вытираю кровь с его лица влажной салфеткой, я не могу игнорировать его пристальный взгляд, следящий за каждым моим движением. У него несколько синяков и небольших порезов, но ничего серьезного. Просто нужно нанести немного мази и наложить пару повязок.
— Обиженные неудачники, — говорит он.
— А?
— Эти парни. Я обыграл их в бильярд, и они восприняли это не очень хорошо. Не следует играть с деньгами, которые они не готовы потерять.
— Ты всегда считаешь, что они в меньшинстве?
Он
— Я думал, что у меня было преимущество на поле. Оказалось, что было несколько больше людей, затаивших обиду, чем я предполагал.
Я приподнимаю бровь, глядя на него.
— Разве у вас, местных, нет поговорки о том, чтобы не гадить там, где ты ешь?
— Да, возможно, я это уже слышал.
— Ты должен разнообразить свою жизнь.
— Адаптируйся или умри, так?
— Что-то в этом роде. — Как только я привела его в порядок, я даю ему стакан воды, немного аспирина и пакет со льдом.
— Ты можешь отоспаться в комнате Бонни, — предлагаю я. — Ее сегодня нет дома, и я знаю, что она не будет возражать.
— Лучше бы ей этого не делать. Я заставил ее кончить три раза в ту ночь.
Я давлюсь смехом.
— Как мило с твоей стороны. — кажется, прошла целая вечность с тех пор, как Эван и Бонни вместе бродили по пляжу. День спустя она уже гонялась за своим следующим завоеванием. Никакой неразберихи, никакой суеты между этими двумя.
Я сажаю его на край кровати Бонни и начинаю раздевать его самым клиническим образом. Я стараюсь не пялиться на его тело и не сравнивать его с телом Купера, но это трудно. Его грудь прямо здесь, и да, она такая же мускулистая, как у его брата. Но никаких татуировок. По крайней мере, до тех пор, пока я не помогу ему перевернуться и не пойму, что у него на спине огромная тату. Слишком темно, чтобы разобрать.
— Спасибо, — говорит он, ложась.
Хотя он не говорит ничего больше, я знаю, что это искренне. Что бы ни происходило между ним и Купером, достаточно того, что обращение ко мне за помощью было более привлекательным вариантом. Я воспринимаю это как шаг в правильном направлении, что Эван так сильно мне доверяет. Мелкие шаги.
Я нежно глажу его по голове, как будто он ребенок с легкой лихорадкой.
— Не за что.
На следующее утро я готовлюсь к занятиям, когда Эван выбегает из комнаты Бонни, прижимая телефон к уху.
— Да, я знаю, я знаю. Я уже в пути. Я сказал, что слышал тебя, черт возьми. — Он спотыкается, пытаясь натянуть джинсы, пока роется в комнате Бонни в поисках чего-то. — Десять минут.
Когда я вопросительно смотрю на него, он поднимает пальцы, изображая болтающиеся клавиши. Ключи! У меня в комнате до сих пор лежат ключи от его джипа. Я бросаюсь и хватаю их, а затем бросаю в него. Он легко хватает их из воздуха.
— Нет, — говорит он в трубку. — Чувак, я выхожу прямо сейчас, остынь на хрен.
Купер? Я одними губами смотрю на него, на что Эван кивает головой. Я протягиваю руку за телефоном. Сначала он настроен скептически, потом смягчается.
— Вот, принцесса хочет с тобой поговорить. — На этот раз вместо саркастической усмешки в его глазах появилась улыбка. Может быть, мольба.
— Привет, — говорю я, не давая Куперу шанса прервать меня. — Я пригласила Эвана позавтракать, но заведение было переполнено, и я потеряла счет времени. Знаешь, мне просто нужно было заказать суфле.