Комсомолец
Шрифт:
Третий день полевых работ не принёс ничего нового. Всё то же яркое, но уже не обжигающее сентябрьское солнце над головой. Капуста (много капусты!) — на третий день ни я, ни другие студенты уже и помыслить не могли употреблять её в пищу (уверен, после этой поездки ещё долго не сможем на неё смотреть). Деревенская романтика (мытьё у колодца, уличные туалеты, пыль и насекомые). Назойливое внимание со стороны комсорга, которая решила залечить меня насмерть.
Благодаря
Студенты надо мной посмеивались — по-доброму. Тот факт, что я стал объектом экспериментов комсорга, стал очевиден всей группе. Каждый объяснял поведение комсорга по-своему (как и моё): одни студенты не видели в нём ничего необычного, другие шушукались, что Светка «положила на детдомовца глаз». Я же к чужим мнениям не прислушивался — удивлялся собственному терпению. А ещё дивился тому, что при получении мной очередной порции гематогена раздражение в адрес Пимочкиной притуплялось.
Света не реагировала на просьбы оставить меня в покое. Демонстрировала героическое самопожертвование, истинного комсомольского вожака, вскакивая до рассвета, чтобы приготовить мне «горячее питьё». Не обращала внимания ни на шутки подруги, ни на ворчание старосты, всё ещё не оставившего попыток с ней «подружиться». Упорство комсорга заслуживало уважения. Ведь девчонка и сама верила в то, что «лишь хочет помочь товарищу». А я порылся в памяти и пришёл к выводу: таким способом женщины за мной ещё не ухлёстывали.
Колхозная жизнь обещала завершиться в ближайшие дни (хотя я знал по собственному опыту, что иногда неделя могла походить на годы). Решил стерпеть издевательства комсорга, не устраивать разборки со Светой на глазах у сокурсников. Потому что понимал: девчонка не поймёт мои претензии — обиды не избежать. Подумал, что лучше уж поговорю с Пимочкиной о бесперспективности наших с ней отношений наедине. Опыт подобных разговоров у меня был: Светлана не первая, кто беспричинно вообразил меня «своим мужчиной».
А вот со старостой мне всё же пришлось поговорить о делах сердечных ещё в колхозе.
Глава 6
Тему амурных похождений поднял сам Аверин, когда мы с ним очутились на железнодорожной станции — грузили в вагон капусту. В тот раз Славка впервые отправился на погрузку. И как я подозревал, не случайно. Потому что уже несколько дней замечал его задумчивые взгляды — так обычно смотрели, когда решали: казнить или помиловать. Мои догадки подтвердились, когда Славка по надуманной причине послал на станцию входившего
— Женюсь на ней, — заявил Павел.
Я постарался скрыть удивление.
Славка Аверин выронил кочан капусты, который собирался бросить Могильному.
— Нет, я серьёзно, — сказал Пашка. — Она клёвая девчонка. Я ещё первого сентября в институте на неё обратил внимание. Подумал: повезёт же кому-то. А там, в автобусе, понял: у меня тоже есть шансы.
— Эээ… шансы на что?
— На женитьбу на ней. Ну а почему нет? Красивая. Папа у неё нормировщиком на шахте имени Кирова работает. Оля говорила, что его обещали в следующем году повысить до зама по экономике. Нет, с таким тестем я в простых мастерах долго ходить не буду — гарантированно.
Пашка ухмыльнулся.
— Да и налог на бездетность платить не собираюсь, — сказал он. — Летом женюсь. Ну а потом… Нормально заживём. Съеду от вас на этаж к семейным. Ольга уже будет нянчить пацана, когда я пойду работать на предприятие. А может и двоих. Кукиш им, а не налог на яйца!
Мы со старостой переглянулись.
— Эээ… Ольга знает о твоих планах? — спросил Аверин.
Могильный вытер о штаны ладони, пригладил рыжую шевелюру, будто прихорашивался перед встречей с подружкой.
— Нет, а зачем? — сказал он. — В нашей семье всё будет решать мужчина. Мужчина — это я, если вы не догадались. Как решу, так и будет.
Я хмыкнул. Отогнал от лица мошкару. Смотрел на Могильного и вспоминал своего старшего сына. Тот тоже воображал себя главой семьи. Главным добытчиком и опорой. Семейным диктатором. Хотя я невооружённым глазом видел, что его похожая на серую мышку юная подруга вертела им, как хотела. Благо, девица сразу отнесла меня к числу «полезных» (понимала, что лишний источник денег их семье не помешает) — ездила моему старшенькому по ушам в мою пользу.
— Ага, — произнёс Славка. — Хочешь сказать: она и сейчас с тобой во всём соглашается? Да? Разочарую тебя, товарищ сержант: со стороны так не кажется.
Пашка махнул рукой.
— Кажется, не кажется… сами знаете эти женские выдумки.
Он вздохнул.
— Приходится соответствовать. Быть культурным и галантным, как этот их… Ален Делон.
— Эээ… Делон из тебя получается… рыжий, — сказал Славка.
Мы со старостой уже не прятали улыбки.
— Выйдет она за меня замуж, — сказал Могильный. — Никуда не денется. Я же вижу, что ей понравился. И её родителям тоже понравлюсь. Нет, ну чего? Так и будет!
Он стал загибать пальцы.
— Не курю, почти не пью, не урод. Отслужил. Будущий инженер! Для Ольги я просто идеальный жених. Её родители же не глупые… надеюсь — поймут, какого замечательного зятя могут получить.
Он снова погладил себя по волосам.
— Как вернёмся в город, приглашу Ольгу в кино: она говорила, что любит смотреть фильмы. Конфет шоколадных ей куплю — ленинградских: «Белочку». Моя мама сможет их достать. Потом поведу в кафешку на Крупской — напою молочным коктейлем. Ну а там…