Комсомольский патруль
Шрифт:
— Ну-с, — произнес тот, в упор глядя на Селиверстова, — что вам тут нужно?
— У вас кто-то кричал, — сердито ответил Коля, шагнув к двери, — впустите моих товарищей.
— Дверь вам самому не открыть, — усмехнулся Соскис, — а кто кричал, можете посмотреть. Идите прямо по коридорчику на кухню. Вы же за этим ворвались ко мне в дом?
«Только не показать вида, что страшно, — подумал Коля, — может, ничего особенного и нету. Но ведь кто-то кричал...»
Он перешагнул низенький порог и вошел в кухню. Там никого не было. Ожидавший всяких
Звонок продолжал дребезжать, и это придавало Коле уверенность.
— Зачем вы меня сюда привели? — спросил он Соскиса. — Здесь же никого нет.
— Затем и привел, чтобы ты убедился, что никого нет, — усмехнулся тот, — а теперь пойдем, я проведу тебя в комнаты.
Коля был уже не рад, что так глупо влез в чужую квартиру. Чувство неловкости еще увеличивали беспрерывные звонки и стук в дверь, вызывавшие ироническую усмешку Соскиса.
«Что они там, с ума посходили, что ли, — краснея, подумал Коля, — наверное, весь дом на ноги подняли».
Смешным в эту минуту ему показалось все, что делали они эту неделю, — «живут люди как люди, а мы какую-то ерунду вокруг них затеяли». Поэтому он почти и не заглянул в две небольшие комнаты, которые ему показывал Соскис. Лишь в одной из них сидело трое мужчин, с интересом и, как показалось Коле, с насмешкой посмотревших на него. Они пили вино из длинных тонких бокалов.
Открывая Коле дверь на лестницу, Соскис посерьезнел.
— Пожалуйста, — сказал он, указывая на порог, — я вас немного проучил, теперь, надеюсь, ясно, как глупо вы себя вели, врываясь в чужую квартиру. В следующий раз я тебя, молокосос, просто отведу в милицию. Тебя и всех твоих товарищей. Кто дал вам право устраивать за моей квартирой слежку? Меня и так уже дня три все знакомые спрашивают, кто это там на лестнице подглядывает? Я еще в райком схожу, пожалуюсь. Накрутят вам хвост, пинкертоны несчастные!
Он нажал на замке какой-то рычажок, щелкнул задвижкой, и перед стоящим как на иголках Колей открылась дверь на лестницу. Первый, кого он увидел, был милиционер, сразу же отступивший шага на два. За ним жались Колины товарищи с возбужденными и перепуганными лицами.
— В чем дело, товарищи? — спросил милиционер, обращаясь к Соскису. — Что тут такое происходит?
Тот, видимо, не ожидал увидеть милиционера и сразу преобразился. От его надменного вида не осталось и следа, лицо приняло угодливое выражение.
— Все в порядке, товарищ начальник, — торопливо заговорил он, явно заискивая, — ничего особенного, просто мы пели, а ребятам что-то почудилось. Я всех впустить не мог, а одного — пожалуйста. Раз патруль — что ж, пусть посмотрят, скрывать нам нечего. А гостям всегда рады. Да вы заходите. У нас тут сегодня день рождения у моего соседа, рюмочку винца, а? Заходите.
Милиционер, смущенно усмехнувшись, махнул рукой.
— Да нет, зачем же. Значит, говорите, день рождения? Ну, извините, счастливо повеселиться. Пошли-ка, молодые люди.
— До свиданья, — закивал головой Соскис.
— Значит, у вас никто не кричал? — неожиданно спросил милиционер.
— Нет.
— Ну извините.
На улице милиционер взял Колю за плечо.
— Ты что же это хулиганишь? Люди день рождения справляют, а вы безобразничаете?
— Да не безобразничаем мы, — чуть не плача, быстро заговорил Коля, — там кричали, все слышали, и никакого у них нет дня рождения. Сидят какие-то трое, вино распивают.
— Ну, нас это не касается, — поправляя сумку, возразил милиционер, — вино распивают или что другое, нас это не касается, — повторил он.
Прошло еще минут десять, пока, наконец, милиционер поверил ребятам, что за дверью кто-то кричал.
— Хорошо, — сказал он, — давайте-ка ваши фамилии, мы это проверим. А ходить в чужие квартиры самовольно все равно не разрешается. За это прокуратура по головке не погладит согласно закону.
Записав фамилии и адреса ребят, милиционер сказал, чтобы они ехали домой. Время подходило к двенадцати.
— Если надо будет, вызовем, — пообещал он, — идите, идите.
Школьники гурьбой отправились по домам, по пути расспрашивали Колю о подробностях его пребывания в квартире.
— А что делала женщина? — спросила Шура.
— Какая женщина?
— Да та, которая кричала.
— Не было там никакой женщины, — твердо сказал Коля, — я во все комнаты заглядывал, только трое мужчин да этот Соскис четвертый.
— Но ведь кричала же?
— Кричала. — Коля остановился. — А правда, ребята, где же она?
— Женщина входила в квартиру, — убежденно сказала Шура, — сама видела.
— И я видел. — Коля потер лоб ладонью. — Но ведь я во все комнаты заглядывал.
— Кричала она страшно, — задумчиво произнесла Шура. — А вдруг ее, и правда, убили?
Ребята остановились.
— Может, она через черный ход вышла, — неуверенно сказал Коля, — там дверь была чуть открыта. Я видел.
— Стоп, ребята! А может, сходим посмотрим, куда черная лестница выходит?
— Пойдемте, душа будет спокойнее. Кричала-то ведь как! Все слышали!
Притихшие ребята осторожно пошли обратно.
— Только бы дворник не помешал, — сказал кто-то. — Поздно, а мы ходим.
Калитка с тяжелым чугунным кольцом громко лязгнула, заставив ребят вздрогнуть.
— Погодите, — шепотом проговорил Коля, — попробуем сориентироваться: вон там вход. Так я шел по коридору, вот тут над нами, наверное, кухня. Пошли на эту лестницу, ребята. — Он чертыхнулся, задев в темноте за железные перила. — Свет выключен, ни зги не видно, тс-с, тише!
Ребята остановились. Над их головой послышалась какая-то возня. Скрипнула дверь.
Коля осторожно, так, чтобы не шуметь, потеснил ребят вправо за перила к ступенькам, спускающимся в подвал. Его молча послушались. На лестнице послышались осторожные шаги, тяжелое дыхание, шепотом, но явственно кто-то произнес: