Кому Новый год, а кому...
Шрифт:
– Сложно представить, чтобы кто-то посторонний пробрался в цех, чтобы убить незнакомую женщину, - сухо заметил следователь.
– Зачем? И как он узнал бы, что остальные сменщицы лыка не вяжут и ему не помешают?
– Может, хотел посылку украсть да на Зинку напоролся?
– Куча посылок лежала в тележке во дворе - можно было без особых хлопот прихватить любую, обойдясь без душегубства.
– Ну бывают же эти... маньяки.
–
– Ну, не знаю даже, что там ещё могло произойти?
– устало сдалась женщина.
– Только не верю я в вину Альбины. Ссор уже давно между ними не было.
– А какие вообще конфликты возникают между сменщицами?
Галина нервно хмыкнула.
– Несть числа: иногда одна смена прошлангует и оставит другой большую часть корреспонденции разгребать после себя. Крику тогда бывает! Все жаловаться ко мне бегут. А иногда какую-нибудь раскуроченную посылку из смены в смену тайком перекидывают, чтобы за неё не платить.
– В смысле раскуроченную?
– не понял следователь.
Галина поморщилась - тема была донельзя болезненная и скользкая.
– Вскрывают некоторые сволочи посылки и воруют из них вещи, - сухо пояснила она.
– Причем крадет кто-то один, а сумму выплаты пострадавшим разбрасывают на всех, кто был в смене. Посылки и по сто рублей ценностью бывают - при зарплате в восемьдесят заплатить четвертак, ох, как накладно! И поймать такую пройдоху трудно, потому что невозможно уследить друг за другом в таком большом цехе, уставленном сверху до низу посылками. Вот и подозревают бабы друг друга в воровстве. Климат в коллективе, как понимаете, это не улучшает.
– Может, гражданка Лыгина застала кого-нибудь за таким занятием, вот её и убили?
– Это не выяснишь пока или распотрошенная посылка не найдется, или жалоба от отправителя не придет. Некоторые пройдохи приноровились виртуозно посылки вскрывать: печать сорвут, распорют ткань, а потом зашьют, заново сургучом зальют и уже нашу печать поставят. А кто там приглядывается, какой оттиск на сургуче? Цела печать и ладно! Так что пока до получателя не дойдет, факт пропажи вещей не обнаруживается.
Следователь пробежался глазами по своим записям.
– Прочитайте и распишитесь.
Приближалось восемь часов утра. В цехах замелькали люди из заступающей смены. Им, конечно, всё рассказали, и отовсюду неслись изумленные восклицания. Труп увезли в морг. В посылочном цехе разгорелся очередной громкий скандал между сменами из-за вынужденного ночного простоя в работе. Следователь продолжал допросы теперь уже вновь прибывших работников. Хотя, что они могли дельного сказать?
Галина оторвала от прошлогоднего навесного календаря последнюю страничку и повесила новый. В дверь заглянула Татьяна.
–
– Иди, - отмахнулась Галина.
Татьяна немного задержалась в дверях.
– Альбину увезли. Жалко дурочку. Совсем ещё девчонка - тюрьма сломает ей жизнь.
Об этом же подумала и Галина, позвонив Елене Трофимовне. Одна из старейших работниц сортировки жила в коммунальной квартире, и пока кто-то из соседей подошел к телефону, а потом позвал женщину, прошло, наверное, минут десять. Всё это время Галина думала о... вязаной кофточке. "Эта вещь не для Зинки, - наконец поняла она, что её терзало последних пару часов.
– В магазине такую не купишь - ручная работа какой-то умелой мастерицы. Заказать её - не дешевое удовольствие: четвертак запросят, а то и все тридцать рублей. Для Зинки огромные деньги. Мать подарила? Да у той ещё пять девчонок мал-мала меньше - едва концы с концами сводят. Опять же, где такую хорошую пряжу взяла? Разве что по большому блату можно где-то на базе урвать. Так где блат, а где наша Зинка?".
– Убили?!
– ахнула Трофимовна, услышав, в чем дело.
– Сейчас прибегу.
Жила она в Жустово, поэтому спустя четверть часа уже появилась в кабинете.
– В последний раз у Зинки кавалер наблюдался на ноябрьской демонстрации, - охотно рассказала она.
– Но чёй-то они повздорили, и закручинилась наша девушка. А вот в последнюю смену вновь ожила, глазки засверкали. Ну, думаю, опять на свою задницу приключений ищет.
– Она тебе говорила про замену с Людкой Климовой?
– Нет. Со смены на два часа раньше ушла - сказала, что голова разболелась.
– Наверное, сбегала в общежитие, - предположила Галина, - переоделась и, где-то перехватив Климову, договорилась поработать за неё 31 декабря. Представляю, как Людка обрадовалась.
– Эк, её приперло - двое суток без сна проработать. Впрочем, дело молодое, и я когда-то могла три смены кряду пластаться. Но все же веская причина должна быть над собой так изгаляться.
– Думаю, она свидание кому-то в Новогоднюю ночь назначила.
Трофимовна удивленно рассмеялась.
– Ты чего, Викторовна? Какое свидание в такой грязище, да ещё в продуваемом насквозь цехе, где работы выше крыши и у любопытных сортировщиц ушки на макушке? Всё равно, что на перроне в момент прихода московского поезда встретиться.
– Лишние бутылки вина не просто так в тайнике у Валентининых баб появились. Наверняка их туда Зинка подложила, чтобы сортировщицы увлеклись выпивкой и её шашням не мешали. Кстати, Юлька утверждает, что сама покойница практически не пила и все время из подсобки выбегала. Думаю, ждала кого-то. И оделась вчера Зинка совсем не для грязной работы. Знаешь, в чем её нашли? В роскошной кофточке, связанной "ришелье" в виде разноцветных больших и маленьких цветов с жемчужинками в середке.