Кому Новый год, а кому...
Шрифт:
– Не было у неё никогда такой кофточки.
– Может, попросила у кого-то поносить?
– В нашу-то грязь чужую дорогую вещь напялить?
И вдруг лицо Трофимовны так побагровело, что Галина испугалась, как бы пожилую женщину не хватил инсульт.
– Ах, ты, шмара занюханная!
– вдруг взревела та.
–
– перепугалась Галина.
– Это я про Зинку, - пояснила тяжело дышащая от гнева Трофимовна.
– Хоть и не говорят про мертвых плохо, но как тут удержишься? Так вот кто посылки дербанил! Вспоминай, Викторовна: в прошлом году в аккурат перед майскими дикий скандал был с заменой в посылке кофточки. По описанию пострадавшей, точь-в-точь та, про которую ты говоришь.
Галина озадаченно потерла виски.
– Да разве всё упомнишь? Что-то такое мелькают в памяти про разноцветные цветы ришелье... но тут каждый день какие-нибудь пропажи, порча или засылы - голова пухнет!
– Оно понятно - должность у тебя такая, что никакой памяти не хватит. Но тот случай был особый: мать жениха - большая искусница вязать - будущей снохе кофточку выслала, а девчонка вместо хорошей вещи едва ли не половую тряпку получила.
И вот только тут Галина вспомнила, как та несчастная женщина сидела перед ней в этом самом кабинете и описывала пропажу:
– Шерсть импортная, - шмыгала она носом в промокший от слез платок.
– В наших магазинах такую не сыщешь - сестра из Монголии привезла, и там две цены заплатила. Связала я кофточку ришелье по модному фасону из импортного журнала. Почти месяц горбатилась. Цветы крючком вывязала и искусственным жемчугом середки украсила - хорошие бусы разорила. Всё, чтобы будущей снохе угодить - ведь в одной квартире жить предстояло. А Оленька в посылке обнаружила грязную рванину. На почте сказали, что с описью совпадает и точка: кофточка вязаная имеется, а какая уж - старая или новая - их не касается. Может, именно такую ей и прислали. Обиделась тогда девушка насмерть, решила, что я таким образом показываю, мол, она не ровня моему сыну. Письмо написала, что знать нас больше не желает. Сын едва разума не лишился.
Галина тогда потрясенно слушала потерпевшую, а та рассказывала, что не поленилась - взяла отпуск и съездила к вспыльчивой девушке. Несостоявшаяся сноха рассказала о вонючей старой кофте в посылке. И хотя недоразумение, в конце концов, удалось прояснить, за это время молодые люди так перессорились, что о свадьбе не могло быть и речи.
– Если бы словами обидела Оля сына, другое дело. Чего вгорячах не скажешь! В одно ухо влетело - в другое вылетело, а вот письма... в них страшная сила, что делает обиды незабываемыми. Пьет теперь в темную голову!
У женщины сохранилась квитанция, и они довольно быстро выяснили, что посылку обрабатывала смена Трофимовны. Крику тогда было много, но, понятное дело, что никто из сортировщиц не признался в краже - выплатили потерпевшей пятьдесят рублей, на которые была оценена посылка, и это всё, что Галина смогла сделать для расстроенной матери. Если бы потерпевшая хотя бы подмененную кофту показала, может они и определили бы владелицу, но разъяренная Ольга сразу же выкинула её на помойку.
И вот теперь страшное подозрение зародилось у Галины. Она позвонила на проходную, и как раз вовремя: Татьяна с девушками из письменного цеха только что вышла за ворота, и вахтер сумел их догнать.
– Ты же разрешила нам уйти, - недовольно напомнила Татьяна.
– С ног падаем от усталости!
– Даже на час на переработку не останемся!
– сразу же предупредили начальство и Клава с Надей.
– Нет-нет, никто вас задерживать не собирается, - поспешно заверила их Галина.
– Но сначала вспомните, когда именно появился в посылочном цеху Вася?
Женщины недоуменно пожали плечами.
– Да как раз, когда мы Зинку обнаружили. Вася вошел в зал через пару минут и помог нам мешки с неё снять.
– Вы слышали, как машина во двор заехала?
– Я слышала, - заявила Клава, чей участок находился ближе всего к лестнице на первый этаж.
– Сначала звонок, потом шум двигателя.
– Ну да, так и было, - оживилась Надежда.
– Ты ещё крикнула: мол, поторапливайтесь, готовьте авиа - машина на аэропорт уже пришла.
– И вы сразу же скинули мешки вниз?
– Нет, - качнула головой Татьяна, видимо, начиная догадываться, к чему ведет разговор Галина.
– Надо было сначала мешки приготовить: все письма и бандероли авиа упаковать, бирки с направлениями привязать и опечатать. А тут ещё сургуч застыл - пока разогрели... Только потом уложили их на транспортер. Думаю, с четверть часа провозились, а то и больше.
– А где в это время был водитель?
– Васька, когда появился, - вспомнила Клава, - завздыхал, мол, жалеет, что сразу же в цех не зашёл - тогда Зинка жива бы осталась. Сказал мне, что, когда машину загнал во двор, увидел ворота на перрон распахнутыми. Вышел к железнодорожным путям, убедился, что там никого нет, и только потом вернулся. Он решил ворота закрыть, но в вахтерской долго ключ найти не мог: какой-то идиот его в ящик стола затолкал.
Галина задумалась, а сортировщицы взмолились.
– Галина Викторовна, мы уже всё рассказали, что знали - можно домой-то идти?
– Идите... и да - с Новым годом вас!
– В гробу мы видали такой Новый год.
Клава и Надежда ушли, а вот Татьяна задержалась.
– Думаешь, это Вася убил Зинку? Зачем ему?