Кому светит Большая Медведица
Шрифт:
Ну зачем ты это сделал?! – с упрёком сказала она.
В жизни нужно попробовать всё, - с убеждением произнёс юноша, - но только попробовать, а не проходить через это. Поверь, я никогда бы не притронулся к наркотику, если бы не хотел узнать, от чего страдаешь ты! Надо сказать, это такая гадость! Меня целый день мутило и рвало, как при отравлении.
Так обычно и реагирует организм на первый приём наркотика, - со вздохом констатировала Бируте, - но ты ведь больше не будешь делать этого?
Нет. И ты больше не будешь делать этого, - сказал Пашка, - как только тебе станет
Она подавленно молчала.
Наркотики, - повторил Пашка, - и Виктис. Ты больше никогда не увидишь его.
Она встрепенулась и с надеждой посмотрела на Пашку.
Никогда?
Тебя перевезут прежде, чем он заявится сюда.
Паша, они не оставят тебя в покое, - сердце девушки сжалось от дурного предчувствия, - ты не знаешь, насколько безгранична их жестокость.
За меня не переживай – я сумею защитить себя, - слова юноши звучали успокаивающе, но только не для Бируте, - и более того – я сумею защитить и тебя.
Она вздохнула и ничего не ответила. Возникшая пауза, во время которой они думали друг о друге с большей тревогой, чем мог каждый из них предполагать, была прервана появлением Аллы. Она вошла в палату размеренно и тихо, отдавая должное больничному порядку, но по её лицу можно было понять, что девушка готова фурией налететь на Пашку, оттолкнуть его от Бируте и изничтожить самыми грязными словами.
Алла! – Бируте приподнялась ей навстречу, обрадованная визиту подруги. – Паша, какой ты молодец, что позвал Аллу!
Мне, наверное, не понять, - вполголоса, но с явным раздражением произнесла Алла, - как ты можешь после всего позволять этому человеку обнимать себя?!
Алла, почему ты сердишься на меня? – мягко спросил Пашка.
Он ещё спрашивает! – зашипела девушка. – Бируте, он довёл тебя до самоубийства, а ты... Ты!
Она замолчала, но у неё был такой возмущённый вид, что Бируте стало ясно, кто настроил её подружку на подобный лад.
Виктор и Виктис преподнесли тебе свою версию, - медленно произнесла она, - для того, чтобы оправдать себя. Паша ни в чём не виноват.
Она сбивчиво, в двух словах, рассказала о том, как развивались события на самом деле. Алла всё это время исподлобья смотрела на юношу. Красивый, богатый, умный, добрый, храбрый – неужели Бируте действительно повезло, и один такой принц встретился на её пути? Уже этот пункт дал Алле понять, что она была несправедлива со Стешей. Ей бы восхищаться её братом, а она выставила его негодяем. Вспомнив о своём разговоре со Стешей, Алла почувствовала стыд. Разумеется, никакие силы в мире не заставят её публично признать свою неправоту. В глубине своего сердца Алле малодушно хотелось, чтобы Стеша уже не помнила о том разговоре. Усыпив свою совесть подобными мыслями, Алла сосредоточилась на положении Бируте. Ей хотелось знать, когда девушку выпишут, и что теперь делать с Виктисом. Пашка посвятил её в свои планы, но запретил говорить о них кому-либо. Когда пришло время расставаться, он вызвался отвезти Аллу домой, и она решила, что Пашка хочет поговорить с ней. Однако всю дорогу они больше молчали, и уже перед последним
Я рада, что Бируте встретила такого человека, как ты! Ты настоящий принц, Паша.
Он удивлённо посмотрел на неё.
Алла, но почему же я принц?!
Она улыбнулась с мягкой снисходительностью.
Ты обладаешь стандартным набором качеств: благородный, красивый, смелый. И ты любишь Бируте. Среднестатический принц не влюбляется в девушку с её прошлым.
Алла, - с укором посмотрел на неё Пашка, - по-моему, всё, что ты сейчас перечислила, должно быть естественным для любого мужчины. Поверь, мои знакомые и друзья именно такие.
А мои знакомые и друзья по большей части отморозки и недалёкие люди, - беспечно поделилась Алла, и тут же, покраснев, добавила, - но не потому, что это естественно для них, а потому, что такими их сделала жизнь. Сначала, конечно, родители внесли свой вклад.
Пашка остановил машину возле её подъезда и, откинувшись на спинку сиденья, открыто посмотрел на девушку.
Не моя вина, и не моя заслуга в том, каким воспитали меня родители, но жизнь всегда давала мне возможность исправить шероховатости родительского воспитания. Взрослея, я сам приобретал те качества, которые считал нужными. Я уверен, похожий шанс есть у каждого.
Алле не хотелось с ним спорить, отчасти потому, что ей не до конца был ясен смысл сказанного. Бросив едва слышное «увидимся», она вышла из машины. Глядя вслед ей, по-взрослому покачивающей бёдрами, Пашка продолжал думать над своими словами, и где-то в глубине души шевелился зародыш новой, неприятной ему мысли. Может ли быть такое, что его положение и в самом деле является привилегированным?
Мысль эта не давала покоя до самого дома, где была оттеснена на второй план неожиданным и радостным известием. Пашка, как обычно, поставил машину в гараж и вошёл в дом. В шкафу для одежды, рядом с его пустыми плечиками, висела яркая оранжевая куртка. Пашка хлопнул дверцами и помчался наверх.
Маняша!
Он дёргал за ручки все двери на этаже, пока одна из них, наконец-то, поддалась.
Маняша сидела в окружении сестёр, а у её ног развалился Парнас. Малыш и соседская Наташка топтались возле Эмилии, мало чего понимая в разговоре старших, но с жадным интересом наблюдая за ними. Увидев Пашку, Маняша вскочила со своего места и повисла на шее у старшего брата. Парнас мгновенно развернулся, недовольно было заурчав, но, увидев, что это был свой, смиренно положил голову на лапы.
Почему мне никто не позвонил? – немного сердито сказал Пашка. – Маняша, ты же знаешь, как я ждал твоего возвращения!
А ты знаешь, как я обожаю сюрпризы! – радостно парировала девочка. – Мы с папой никого не предупредили, никого-никого!
А Тимур? Где он?
Тимуру возвращаться пока что рано, - сразу став грустной, ответила Маняша, - да и папу я с трудом уговорила взять меня с собой.
Сердце Пашки упало.
Значит, ты не навсегда?
Навсегда, навсегда! – радостно закричала Маняша и, отпустив брата, принялась тормошить остальных. – Как же я по всем соскучилась: по этому дому, по городу, по моей большой кошке!