Кому светит Большая Медведица
Шрифт:
– Что ты несёшь?! – недоумение Стеши сменилось неприязнью. – Пашка никогда бы не причинил Бируте зла. За что ему мстить?
– Так ты ничего не знаешь! – Алла на мгновенье задумалась, потом одарила свою собеседницу взглядом, полным презрения. – Мне-то Виктор и Виктис всё рассказали. Твой братец предлагал им деньги, чтобы переспать с Бируте, а когда она об этом узнала, предпочла выброситься из окна. Она не хотела думать, что её любимый человек относится к ней, как к проститутке. Как он мог говорить, что любит её?!
– Бируте выбросилась из окна? – тихо переспросила
– Она жива?
– Она в больнице, в реанимации. Врачи говорят, что она борется за жизнь, но зачем ей бороться, когда мужчины вроде твоего Пашки лишают эту жизнь смысла? – с горечью произнесла Алла.
– Прости, Алла, я не знала, - тихо отозвалась Стеша.
Одноклассница яростно перебила её:
– А что вы вообще знаете?! Зачем вы лезете в жизнь других, плюя на их чувства? Ваша семейка – злой рок для окружающих! Один толкнул человека на самоубийство, другая разрушила отношения такой замечательной пары. Чемпионов! – добавила она, заметив в лице Стеши смятение. – Ты же не будешь отрицать, что Ярослав бросил Катю из-за тебя?
– Ради меня, - машинально поправила Стеша. Пока Алла искала слова вне себя от возмущения, она сказала хладнокровно, - не трудись. Ярослав сам решил, с кем ему быть. Раньше, насколько мне известно, его решения обсуждению не подлежали.
– Да он ослеп, если не видит, на кого променял Катюшу! – воскликнула Алла. – Ты всего лишь папенькина дочка, а она – Чемпионка!
Стеша решительно поднялась и взяла почти не тронутый обед, чтобы унести его – Алла испортила не только настроение, но и аппетит.
– Правда глаза колет? – ехидно бросила вслед одноклассница.
Стеша развернулась и сказала то, о чём давно думала:
– Ты такая противная, Алла, что даже я не понимаю, как ты существуешь сама с собой.
Алла тоже бросила что-то вдогонку, но Стеша не расслышала её слов из-за звонка. Спасительная мелодия зазвучала как раз вовремя, не позволив девушкам перейти на личности с необратимыми последствиями. Но, факт, настроение Стеши было испорчено больше, чем у Аллы. Свежесть и вдохновение дня были забрызганы грязью из-под колёс проехавшего мимо бульдозера. Стеша с тревогой думала о Бируте. Как так получилось, что виной всему оказался Пашка? Он не мог, никак не мог вынудить Бируте на этот страшный шаг!
Вернувшись домой после школы, Стеша первым делом поднялась в комнату к брату. Около двери ей овладели сомнения. Правильно ли будет требовать от него объяснений? А что, если Алла права? Стеша представила ответ брата, подтверждающий слова Медянки, и тут же поняла, что ей не под силу будет справиться с разочарованием в близком человеке. Её брат смелый, мужественный, и хотя девушки порой теряли свои головы, всё же это происходило в переносном смысле, и ни одна из них не может сказать, что он явно или косвенно нанёс ей вред.
В то время, как Стеша рассуждала об этом, стоя под дверью, с обратной стороны до неё донеслись голоса. Один, несомненно, был Пашкин, а другой... Стеша осторожно приоткрыла дверь и взволнованный голос Виталика поведал ей кульминацию разговора.
– Давай выпустим фильм таким, каким он находится
Пашка мрачно посмотрел на него.
– Я не знаю, выживет ли она, а ты говоришь о том, как бы попретенциозней подать фильм.
– Если бы это был коммерческий проект, я бы нашёл твои слова не лишёнными основания, - Виталик довольно-таки жёстко отстаивал свою позицию, - но речь идёт о былинном фильме, о правде жизни.
– Твоя правда жизни крутится вокруг одной лишь Бируте, - усмехнулся Пашка; вся поза его, насколько могла видеть Стеша, выражала воинственность. – По-моему, ты не учитываешь её интересов.
– Наоборот. Ты только подумай о её популярности, когда фильм покажут во всех учебных заведениях!
– Да я не об этих интересах говорю! – взвился Пашка, раздосадованный узколобостью однокурсника. – На кой чёрт ей эта дешёвая популярность?! Не к ней она стремилась. Она там сейчас одна, в больнице, между жизнью и смертью, а ты рассуждаешь о том, какую яркую концовку подбросила жизнь твоему фильму!
– Почему моему? Мы ведь вместе делаем его...
– Не желаю ничего слышать о нём до полного выздоровления Бируте, - со злостью заявил Пашка. Ему больше не хотелось контролировать эмоции.
– А если она не выздоровеет? – задумчиво спросил Виталик.
Это был всего лишь риторический вопрос, но доведённый до отчаяния Пашка услышал в нём нечто большее.
– Твоя ревность не знает границ, Смелков, - поддавшись импульсу, бросил он, - сколько можно обнадёживать себя?
Виталик возмущённо вскинул голову.
– Ты... ты... – задыхаясь от переполнявших его чувств, произнёс он, - ты поступаешь подло, Паша! Не смей играть моими чувствами! Не делай этого, прошу тебя.
Пашка молчал. В голосе Виталика была какая-то сила, удерживающая его от словесной атаки. Может быть, Пашка понял, как в этот момент юноша близок к разочарованию в нём, в его личности, в его дружбе. Вслед за разочарованием угаснет и то отношение, к которому Пашка уже привык. В конце концов, он потеряет Виталика. Пройдя мысленно несколько этапов крушения дружбы, и остановившись на этом последнем, фактически бесперспективном, Пашка испугался. Испуг несколько унял рвущуюся наружу агрессию, но тут же злость на самого себя захватила её место: в самом деле, что он ведёт себя, как будто девушка, боящаяся потерять любовь друга!
Виталик в эти минуты тоже был занят своими переживаниями, и не разглядел в меняющемся каждую секунду под влиянием мысли лице Пашки его истинное отношение к только что произнесённым словам.
– Не думаю, что ты будешь против, если я сейчас уйду, - всё для себя решив, сдержанно сказал Виталик.
Пашка демонстративно отвернулся к окну.
Стеша торопливо завернула за угол и подождала, когда хлопнет внизу входная дверь. Тотчас после ухода Виталика Пашка включил на полную громкость «Rammstein» и до уха Стеши донёсся звук закрывающегося замка в двери комнаты.