Кому светит Большая Медведица
Шрифт:
– Да, почему? – заходя в квартиру, как в свою, повторил Виктис. – Я скучал по тебе, свет очей моих, - Бируте отчаянно боролась с его руками, но Виктис был сильнее. Он крепко обнял девушку за талию и оставил глубокий поцелуй на её шее. – Алла, у тебя, случайно, нет дел? У нас, я чувствую, возникли какие-то проблемы.
Алла понимающе улыбнулась.
– Я только хотела убедиться, что с Бируте всё в порядке. А о каких проблемах ты говоришь, Виктис?
– Всё в порядке, Алла, - Бируте не хотела устраивать сцен при подруге, - мы сами разберёмся, - она выдержала испытующий взгляд девушки и для убедительности улыбнулась Виктису.
Оставшись наедине, Бируте
– Что такое? Хотел бы я знать, почему ты сегодня такая неласковая?
– Виктис, - сказала она и замолчала, с тоской глядя на видневшийся вдали белый фасад особняка – там жил Пашка. Бируте внезапно увидела, как велика пропасть между ними. Он – человек из благополучной семьи, красивый и благородный. А она? Что представляет из себя она? Дешёвая проститутка, готовая лечь в постель с любым, от кого можно получить хоть грамм героина. Наркоманка со стажем, соучастница вымогательств и грабежей. Бируте всю передёрнуло от воспоминаний о последних событиях. Она должна покончить с этим не ради кого-то, а лишь ради себя, чтобы не опуститься на самое дно. Она должна уметь защитить себя.
– Я слушаю тебя, малышка, - разваливаясь в кресле и закинув ноги на стол, лениво протянул Виктис.
– Я решила… завязать с этим делом.
– Каким делом? Я не понимаю тебя, - нетерпеливо проговорил мужчина.
– Я больше никогда не буду проституткой и наркоманкой! – твёрдо, и не ему, а себе, сказала Бируте. – И не называй меня малышкой.
Виктис расхохотался.
– Глупая, ты уже настолько увязла в этом, что обратного пути нет! Ведь это не профессия – это пристрастие, привычка! – справившись с приступом смеха, презрительно бросил он. – Не смеши, заканчивай свои фокусы и собирайся, клиент ждёт. И не забудь принять душ: ты же знаешь, насколько вредный иногда клиент попадается – чистоплотных ему подавай. Хотя их сложно не понять – таких девушек приятнее тискать.
– Ты, кажется, не слышал, что я сказала, - едва сдерживаясь, чтобы не влепить ему пощёчину, произнесла Бируте.
– Подумай, где ты будешь доставать наркотик, - багровея, сказал Виктис, - твой организм уже не сможет без него.
– Я давно хотела сказать тебе, Виктис, что испытываю отвращение не только к тебе, но и ко всей вашей компании! – смело сказала Бируте, но её сердечко сжималось от страха. – Я ненавижу вас всех. Вы сломали мою жизнь и пытаетесь то же самое сделать с Аллой, но вы не сможете. Я положу этому конец. Таких, как ты и Виктор, надо убивать!
– Ты ответишь за эти слова, дешёвка! – Виктис пришёл в ярость. – Ты пожалеешь об этом, стерва!
– Убирайся, - спокойно сказала Бируте, - чтобы ноги твоей здесь больше не было!
Виктис в бешеной злости навис над ней, но девушка не дрогнула.
– Ты сдохнешь без героина! – он ударил кулаком по полке и несколько безделушек упали на пол. – Ты, тварь, ещё приползёшь ко мне и будешь лизать пятки, но не получишь и грамма наркотика! – звон разбившихся вещиц слегка отрезвил его, он бросил ненавистный взгляд на кучу осколков под его ногами и, перешагнув её, направился к выходу.
Когда Бируте услышала, как хлопнула дверь, она кинулась к ней и закрыла на все замки, опасаясь, что Виктис может передумать и вернуться. Снова войдя в комнату, она увидела останки безделушек и медленно опустилась перед ними на колени. Нужно убрать, пока не вернулась бабушка. Начав осторожно разгребать осколки, она заметила треснувшую мордочку красного волка. Это была её любимая статуэтка, мамин подарок в день именин. Девушка выбрала то немногое, что осталось от него. Чёрные глаза волка были мертвы и Бируте уже не могла видеть того безмолвного упрёка, что раньше преследовал её.
– Ненавижу! Ненавижу! – вырвался из глубины души крик, и рыдания, сдерживаемые до сих пор, прорвались наружу. В приступе безумия Бируте вскочила на ноги, перерыла всю домашнюю аптечку, дрожащими руками перетянула вену возле сгиба локтя, и только увидев шприц, наполненный наркотиком, остановилась, с удивлением вглядываясь в прозрачную жидкость. Что она делает? Бируте в изнеможении опустилась в кресло и нерешительно поднесла руку со шприцом к глазам. Удивительно, подумала она, что такая на вид безобидная жидкость, напоминающая воду, имеет безграничную власть над людьми. Неужели и она подчинится ей? Бируте нахмурилась. Несколько минут назад она думала иначе, и, вспомнив об этом, рука легко отложила шприц. Она выдержит. Надо только знать о том, что после этого наступит новая жизнь, полная других радостей. Бируте не подозревала, что сейчас наркотика требовала её душа – и с ней она могла договориться. Спустя несколько часов начнётся другая борьба: борьба клеток, сосудов и мышц за право обладания содержимым шприца. К ней Бируте была не готова.
Глава 7.
«Кира»
Кира была высокой стройной девушкой с правильными чертами лица, на котором особо выделялись полные губы и выразительные карие глаза. Её волосы меняли свой цвет в зависимости от желания хозяйки: когда Стеша увидела подругу, они были красивого каштанового цвета с оттенком бронзы. За прошедшие полтора года Кира изменилась в ту сторону, что сейчас в ней было больше от девушки, чем от подростка. Но для Стеши она осталась всё той же милой любимой подружкой, с которой они ходили в один детсад, потом в одну школу – хотя Кира и закончила её раньше на пару лет – ссорились и мирились, и как с каждым годом ссоры их становились всё реже и недолговечнее. Вспомнила она их рождественские гадания, лодочные прогулки по Неве, выпускной бал Киры, поездку к Ладоге, первые прыжки с парашютом: они уже давно не занимаются этим, но радость полёта, когда ты – наедине с птицами и ласковый ветер несёт тебя к земле, словно качает на руках – эти чудесные мгновения принадлежат только им двоим, и когда Кира открыла дверь, словно и не стало полутора лет, что они прожили друг без друга.
– Стеша!
– Кира, я так по тебе скучала!
Они обнялись – крепко и долго, и Малыш, ничего не понимая, улыбался и во все глаза смотрел на них. Он почти не помнил Киру, ему было тогда четыре года, но он просто чувствовал, что этот человек очень важен для его сестры и что он тоже является здесь желанным гостем.
Двери лифта поползли в стороны, из кабины потянуло едким запахом дыма и в его сизых клубах возник силуэт Аллы. Силуэт закашлялся, разогнал руками дым и недовольно проворчал:
– Последний раз покупаю сигареты у бабок! Где они только берут такую гадость?
– Алла, здравствуй ещё раз, - с улыбкой кивнула ей Стеша – то, что произошло утром, не имело сейчас никакого значения, и весь мир казался ей огромным и дружелюбным.
Алла, тронутая сценой встречи, неожиданной свидетельницей которой она стала, на какое-то мгновение почувствовала радость, её сердце дрогнуло, губы уже приготовились растянуться в открытой улыбке, но какой-то дьявол напомнил протянувшей было руку девушке о том, что они – враги.