Комьюнити
Шрифт:
— Бли-ин, кого там только нет, — сказала Орли, продолжая терзать айпэд. — Понятно, Немцов, Навальный, Акунин, Быков, журналюги разные, а ещё Прохоров, Кудрин, Троицкий и даже Ксюша Собчак…
— Серьёзный пул, — удивился Глеб.
— Оцени лозунги. — Орли поудобнее повернулась в кресле боком и поджала ногу. — Ну, разные там «Отдайте нам наш выбор» и всё такое не считается… Вот… С портретом Путина: «Обещаю обещать!» Ещё: «Свободу сиськам!», «Верните кокаин в кока-колу!», «Нам нужен новый ридер!», «Вор должен лежать!», «Джунгли зовут!», «В ЖО ПУ!». Самое классное — айпэды поднимают
«Лексус» Глеба поднырнул под эстакаду Третьего транспортного кольца и выкатился на Бережковскую набережную. Вдалеке и справа, за серым студнем плоскости Москвы-реки, виднелись розовые короны башен Новодевичьего монастыря, игрушечные купола и колоколенка. Перспективу реки и улицы запирала высотка МИД, а слева торчали какие-то неуместные красно-белые трубы ТЭЦ, будто в Апатитах.
«Лексус» потихоньку увязал в замедляющемся потоке.
— Смотри. — Орли протянула Глебу айпэд, пользуясь тем, что в пробке Глеб может и отвлечься. — Девчонки нарядились зайчиками «Плейбоя» и стоят с плакатами «Мы не бараны». Остроумно.
Глеб глянул в экран. Остроумно. И девчонки хорошенькие.
— А эти в знак протеста танцуют. — Орли снова сунула Глебу айпэд.
В мутном и мигающем ролике танцевали три или четыре девушки в зимних одёжках. Это было очень мило и эротично.
Глеб понял, что Орли тоже хочется быть там. Чтобы её считали равной. Чтобы на неё смотрели и восхищались ею. Акты гражданского протеста на самом деле были только праздником непослушания, не более. Если нет карнавала, можно заменить его и демонстрацией, к тому же для карнавала не хватает ни традиции, ни раскованности, ни темперамента, ни климата. Может, в Глебе, как в филологе, проснулся неистребимый Бахтин, или даже Бодрийяр, но неподлинность бунта для Глеба была подчёркнута креативом вроде лозунгов или ряженых.
Креатив — он всегда с мессиджем, — думал Глеб. — Уайльд утверждал, что настоящее искусство лишено цели, а креатив всегда имеет цель, пусть даже эта цель — самовыражение автора. Назначение креатива — маскировка. Креатив помогает замаскировать подвал под ресторан, рекламу под творчество, удовольствие под недовольство.
— Смотри. — Орли всё подсовывала новые сюжеты.
«Лексус» встал в мёртвую пробку, и Глеб рассматривал репортажи с митинга. Огромная толпа с шариками и флагами. Гомон, свист, смех, гавкающий гул мегафонов на трибуне, полевые кухни. В толпе ходит волшебник в мятой шляпе из фильма о Гарри Поттере и размахивает волшебной палочкой, видимо, обещая преобразить страну. Мелькает и Дед Мороз — чудотворец-конкурент. Какие-то люди, наряженные презервативами. Чёрный транспарант с черепом, костями и надписью: «Пиратская партия: качай права!» Воодушевлённо рисуют художники с покрасневшими от холода руками. Все фотографируют всех.
— Там в одном месте играет «Каста», в другом — Егор Летов, — пояснила Орли, открывая и закрывая окна разных роликов.
— Боюсь, мы прилипли на всю задницу, — сказал Глеб. — Не успеем.
Отчего такая радость у тех, кто там, в айпэде? — думал Глеб. — От воздуха свободы? Но свободы там нет. Есть обычная деятельность по стратегии из набора многих-разных московских стратегий: флешмоб, перформанс, парад, гулянье… Радость участников не от свободы, а от причастности. Причастности к крутой корпорации. К такой, которая может позволить своим членам любой креатив.
Там, в айпэде, организаторы митинга, конечно, правы: в стране исчезла возможность влиять на ситуацию, не работают социальные лифты, сдохли индивидуальные стартапы — идефикс доморощенных правозащитников и политологов. Ну и хрен со всем этим. Россия выбрала себе способ самозащиты и самореализации своих граждан: корпорации. Стань членом корпорации, и она решит твои проблемы.
Глеб помнил, как полгода, что ли, назад все ржали над песенкой Слепакова из Comedy Club: «Не хочу быть Нарциссом Пьером, не хочу быть с огромным хером, а хочу быть акционером ОАО „Газпром“!» А чего ржали-то? Слепаков пел не про бабло на халяву и не про понты. Он пел про жажду экзистенциального «Газпрома». Про стремление стать членом самой крутой корпорации, которая спасёт и сохранит, как господь бог и вера православная.
В полудохлой и больной России самой реальной корпорацией была Москва. Сюда и бежали. Все умрут, а она останется. И он, Глеб, прибежал за МКАД из Апатитов, и Орли с Вятки. Конечно, внутри всё оказывалось сложнее, чем виделось снаружи, но так всегда. И Глеб подыскал здесь себе другую, более совершенную структуру — «ДиКСи». Глеб не желал Гермесу зла не потому, что был меркантилен или подл, а потому что Гермес и создал ту корпорацию, которая спасала душу Глеба от неприкаянности. Во всяком случае, до появления чумы.
— Послушай, Орли, — осторожно заговорил Глеб. — А что ты вообще хочешь? Получить от Гермеса половину «ДиКСи»?
— Я хочу получить то, что хотел отдать мне мой отец, — отчеканила Орли, и в тоне её зазвучала сталь моральной правоты. — Отец ведь имеет право распоряжаться своей долей, не так ли?
— Да я не спорю! — Глеб поднял ладони, словно сдавался в плен. — Но Гермес тебе ничего не отдаст. Даже по завещанию отца. Он добьётся, чтобы ты подала на него в суд — и купит решение суда.
— Я догадываюсь, — мрачно сказала Орли.
Пробка подползла к площади Европы и Киевскому вокзалу.
— У меня два пути, — усмехнулась Орли. — Один — вот с ними. — Она показала Глебу айпэд. — Другой — чума. Вдруг Гермеса сожрёт чума?
— Хорошо бы, — вздохнул Глеб и полез за сигаретами. — У Гермеса двое детей в Штатах. Каждому из них досталось бы по двадцать пять процентов, а тебе — пятьдесят. Ты стала бы хозяйкой «ДиКСи».
— А твоя какая выгода? — лукаво спросила Орли.
— Я бы женился на тебе из-за денег.
Орли убрала подлокотники, потянулась и поцеловала Глеба.
— Но смотри, — предостерёг Глеб. — С «ДиКСи» ты будешь в числе тех, против кого все они и выступают. — Глеб указал на айпэд. — В числе тех, кто решает и за себя, и за других, потому что богат и влиятелен.
— А я согласна, — просияла Орли.
Мы скорбящие, но мы не лохи, подумал Глеб.
— Может, тогда с площади обратно повернём? — предложил Глеб.