Конан и карусель богов
Шрифт:
Зато окруженные и уже почти лишившиеся надежды пираты взорвались хриплыми восторженными голосами. Их капитан, Амра, Лев, истинный вождь, вновь шел к ним на помощь; ряды людей заволновались, самые отважные пытались хотя бы плечами оттолкнуть наставивших на них копья стражников.
– Я иду!
– прогремел над замершим амфитеатром громовой возглас Конана; некогда уже было думать, почему все получилось именно так, а не иначе, и не кроется ли здесь хитроумной ловушки - самого первого из пленников уже растягивали на поверхности камня и жрецы заносили над ним длинные обсидиановые кинжалы. У Конана оставались считанные секунды.
И он успел, пролетев последние футы подобно пущенному из пращи камню. Он подумал,
– жертвенным ножом.
Киммериец как вихрь взлетел вверх по лестнице. Казалось, ему вновь двадцать, а не шестьдесят; и он оказался лицом к лицу с теми, кого про себя назвал "верховными жрецами". Они все разом повернулись к нему; и на их странных, не слишком-то похожих на человеческие физиономиях появились настолько демонические, настолько жуткие усмешки наивысшего торжества, что киммерийца на миг словно бы окатило волной ледяного ужаса - если они так радуются - не попался ли Конан им на крючок?!
Однако в тот же момент он отбросил эти непрошенные мысли. Нужно было сражаться; и меч Конана пропел привычную и злую песнь атаки.
Раскрученное искушенной в битвах рукой тяжелое лезвие с размаху обрушилось на подставленный обсидиановый клинок и разнесло его вдребезги; правда, при этом отклонился и меч. Жреца же едва не опрокинуло и он еле-еле удержался на ногах; однако слева и справа на киммерийца бросились еще двое разодетых противников. Сверкнул в длинном выпаде обсидиан; сталь меча в руке Конана отразила выпад. Вновь брызнули острые обсидиановые осколки - однако киммериец уже вторично не успел нанести последний удар, поскольку пришлось отражать новый выпад. Длинные и смертоносно-острые клинки его врагов не выдерживали столкновений с отлично прокованной сталью; однако в руках жрецов, точно по волшебству, появлялись новые и новые.
Киммерийцу пришлось признать, что его противники сражались очень умело. Они нападали согласованно, никто не мешал соратнику, выпады следовали один за другим и каждый из них был смертельным. Конан, защищаясь, отступал шаг за шагом, рассчитывая оказаться возле края камня и там, уже не имея опасности из-за спины, перейти от обороны к наступлению.
Его план вполне удался. Добравшись невредимым до одного из углов Камня, киммериец почувствовал себя гораздо увереннее. Хотя дыхание уже начинало сбиваться и руки мало-помалу тяжелели, он еще мог сражаться.
И приветствовавшие каждое его движение дружным ревом пираты увидели, как Амра внезапным и ловким финтом заставил жрецов броситься, очертя голову, на казавшийся открытым бок киммерийца; и как мощное тело Льва неожиданно извернулось и тяжелый широкий меч в его руке развалил тело врага надвое, пройдясь от плеча до пояса.
– Первый!
– взревел Конан, опьяняясь пролитой кровью. Сейчас, сейчас, вот еще один, глупец, как он замахивается, всем же ясно, куда ты собрался бить, смертник, ну вот, твой кинжал раздроблен, а меч уже легко скользит вдоль бесполезного каменного огрызка, оставшегося в твоей руке, и вонзается, куда и было намечено, в основание шеи...
Когда упало третье тело со снесенной напрочь головой, Конан уже не сомневался в победе. Никто не пытался помочь жрецам; что ж, быть может, это запрещено какими-нибудь местными дурацкими законами, а нам это только на руку!
Против Конана оставалось теперь лишь семеро жрецов, однако теперь они нападали явно осторожнее. Так... следующим вот этого, самого шустрого... ага, ты уже замахиваешься... ну кто же так атакует, самоубийца!!!
Совсем молодой жрец с выкаченными
Она ни в малейшей степени не угрожала жизни: Конан получал их без счета и мимоходом даже подивился, стоило ли его врагу так бездарно отдавать жизнь за никчемную отметину - подумаешь, несколько капель крови!..
Несколько этих самых капель крови скатились по мощной груди Конана и, сорвавшись, упали на полыхавшую по-прежнему поверхность Камня.
В тот же миг жрецы, как по команде, отскочили от киммерийца, разом упав на колени и молитвенно воздев руки. По Камню же от того места, где его коснулись алые капли, начали стремительно разбегаться ослепительно-белые круги, настолько яркие, что на них не возможно было смотреть; в сознание Конана ворвался торжествующе-исступленный вой многих и многих тысяч голосов, в котором утонули крики пиратов с "Крылатого Дракона". Все бессчетное сонмище коричневокожих остроухих зрителей непонятного и кровавого спектакля выло, вопило и визжало в безумном упоении, словно наконец-то свершилось нечто, ожидаемое столь давно, что об этом уже почти все забыли...
Жрецы хором затянули что-то протяжно-заунывное, раскачиваясь, как в трансе; ничего не понимавший в происходящем киммериец уже шагнул вперед, чтобы разом покончить с этими безумцами - однако мир вокруг него в этот миг начал стремительно меняться. Дневной свет померк; со всех сторон, нарастая, надвигался низкий громовой рык, а затем Конану показалось, что земля под ослепительно-белым Камнем Судеб разверзлась и они все летят вниз, в неведомые бездны; вверх взметнулись серые каменные стены, сложенные из громадных необработанных блоков, очень напоминавшие внутренности того Храма, куда они с командой попали вчера и отыскали скрытую под алтарем сокровищницу.
А потом внезапно грянул тяжкий, сотрясший все вокруг удар; даже Конан не смог удержаться на ногах, распластавшись на горячей поверхности Камня.
Теперь они вроде бы стояли прочно; однако оказалось, что Конан остался в полном одиночестве - и коленопреклоненные жрецы, и уже приготовленный к закланию пират исчезли. Киммерийца на краткое время окружила непроглядная тьма - а затем ее внезапно прорезали колючие лучи бледно-розового цвета. Конан невольно повернул голову - среди тьмы горела бледная светящаяся розовым арка, из-под которой одна за другой появлялись какие-то призрачные фигуры - люди, великаны, карлики, крылатые львы, чудища с головой орла и туловищем пантеры, с широкими коричневыми крыльями; громадные змеи, свившиеся в клубок, и притом ловко сжимающие петлями своего тела длинные мечи и копья с кроваво-красными пылающими наконечниками... И все они шли мимо полыхающего камня, словно мимо путеводного маяка, делая все, как один, поворот возле него и направляясь куда-то вверх...
Шествие продолжалось довольно долго: не меньше пяти десятков причудливых созданий миновало замершего киммерийца: и было не понять - видит ли он перед собой созданий из плоти и крови, или же странных духов, а, быть может, все это ему и вовсе снится?! Камень, казалось, плавает в черном океане пустоты; лестница исчезла вместе со жрецами.
Киммериец с яростью ударил себя кулаком по колену. Чародейство! И он снова угодил в хитроумно расставленную ловушку! Проклятье, теперь-то ясно, почему эти коричневые твари беспрепятственно дали ему добраться до зачарованного камня! Ясно, почему никто не смел заступить ему путь, пока он не оказался на месте! Им нужна была его, Конана, кровь.