Конан из Киммерии
Шрифт:
— Нет, — сказал Конан, — Я знаю его давно. Это гирканец, шпион Ездигерда. Если я его поймаю, повешу его шкуру на тамариске.
— А кшатрии?! — выкрикнул один из сидящих в полукруге воинов, — Мы должны сидеть по дворам и ждать, пока нас отсюда выкурят? В конце концов они узнают, в какой деревне держат девушку. Забарцы нас не любят, они помогут кшатриям.
— Пусть только появятся, — буркнул Яр Афзал. — Мы удержим ущелье против конницы.
Один из мужчин вскочил на ноги и погрозил Конану кулаком.
— Мы должны рисковать, а все плоды пожнет он! — заорал человек. — Мы за него должны сражаться?
Конан
— Я никого не прошу сражаться за меня, — ответил спокойно. — Вытащи оружие, если ты отважен, паршивый пес!
Вазул отпрыгнул, фыркнув, как кот.
— Попробуй дотронуться до меня, и эти пятьдесят человек разорвут тебя на части! — закричал он.
— Что?! — зарычал Яр Афзал, багровея от гнева. Ощетинил усы и выставил вперед живот, — Разве ты вождь Курума? Выходит, вазулы подчиняются приказаниям какого-то несчастного ублюдка, а не Яр Афзала?
Воин съежился, а непобедимый вождь подскочил к нему, схватил за горло и начал душить, пока лицо жертвы не стало сине-фиолетовым. Потом в ярости швырнул его оземь и встал над ним с саблей в руке.
— У кого еще есть какие-то сомнения? — зарычал он и обвел всех воинственным взором, а его соплеменники угрюмо уставились в землю.
Яр Афзал презрительно крякнул и втолкнул оружие в ножны жестом, являвшимся воплощением презрения. Потом со злостью пнул лежащего на земле подстрекателя, исторгая из него рычание боли.
— Обойдешь посты на скалах и узнаешь, не заметили ли они чего, — приказал он. Мужчина удалился, трясясь от страха и скрежеща зубами от злости.
Яр Афзал взгромоздился на камень, что-то бормоча себе под нос. Конан стоял возле него, широко расставив ноги, заткнув пальцы за пояс, прищуренными глазами глядя на столпившихся вокруг воинов. Они угрюмо глядели на него, не осмеливаясь больше провоцировать гнев Яр Афзала, но ненавидя чужака так, как это могут только горцы.
Мужчина обогнул ряд хат, подгоняемый злыми замечаниями и смехом женщин, которые были свидетелями его поражения, потом быстро пошел вверх по дороге, вьющейся меж валунов и скал.
Едва он дошел до первого поворота и скрылся с глаз насмешников, как остановился, точно вкопанный, и раскрыл рот от удивления. Ему не верилось, чтобы кому-нибудь из чужаков удалось не замеченным соколиноокими наблюдателями на вершинах проникнуть в долину Курум, и все же на низком уступе скалы возле дороги сидел незнакомый мужчина в тоге из верблюжьей шерсти и зеленом тюрбане.
Вазул открыл было рот, чтобы крикнуть, а его ладонь схватилась за рукоятку ножа. Но в то время, как его глаза встретились с глазами чужака, крик замер в его горле, а рука бессильно опустилась. Он стоял будто статуя, вглядываясь вдаль остекленевшим, отсутствующим взглядом.
Несколько мгновений они стояли неподвижно, потом человек в зеленом тюрбане начертил пальцем на камне ка-кой-то таинственный знак. Вазул не заметил, чтобы незнакомец что-то положил рядом с символом, но вдруг на скале что-то заблестело — появился круглый сверкающий шар, похожий на шлифованный уголь. Человек в тюрбане поднял его и бросил вазулу, который безотчетно схватил его.
— Отнеси это Яр Афзалу, — сказал незнакомец.
Вазульский
— Зачем ты это сделал? — спросила она.
Хемса ласково погладил ее черные волосы.
— Ты, наверное, все еще ошеломлена ездой на воздушном коне, раз сомневаешься в моей мудрости? — рассмеялся он, — Пока жив Яр Афзал, Конан в безопасности среди вазулов. Их много, и ножи их остры. Я задумал кое-что поумнее, чем просто убить киммерийца и отнять у вазулов девушку. Не надо быть чародеем, чтоб угадать, что сделают вазульские воины с Конаном, когда эта моя жертва подаст вождю Курума шар Езуда.
Тем временем Яр Афзал, стоя перед своим домом, прервал тираду на полуслове, с удивлением и неудовольствием увидав, что человек, которого он выслал в обход по дозорам, пробивается к нему сквозь толпу.
— Я же приказал тебе обойти посты! — зарычал вождь, — Ты не мог этого сделать так быстро!
Воин не отвечал, он стоял неподвижно, невидящими глазами глядя на вождя и протягивая ему руку с зажатым в ней черным шаром. Конан, взглянув через плечо Яр Афзала, шепнул что-то и хотел схватить вождя за руку, но прежде, чем он успел это сделать, вазул в порыве гнева ударил воина кулаком, свалив его на землю, как осла. Черный шар выпал из руки воина и покатился под ноги Яр Афзалу, который только теперь заметил этот предмет. Он наклонился и поднял его с земли. Остальные воины, с удивлением поглядывая на товарища, увидели, как их вождь наклоняется, но не заметили, что он поднял.
Яр Афзал выпрямился, взглянул на шар и хотел запихнуть его за пояс.
— Отнесите этого дурака в дом, — приказал он. — Он похож на человека, наевшегося лотоса. Глядел на меня таким пустым взглядом. Я… А-а-у-у!
В правой ладони вождь вдруг почувствовал какое-то странное трепетание. Что-то там менялось, двигалось, жило. Его пальцы больше не сжимали гладкий, блестящий шар. Он боялся взглянуть туда, язык его присох к гортани, и ладонь не хотела раскрываться. Изумленные воины вдруг увидели, что глаза Яр Афзала ужасно расширились и кровь отхлынула с его лица. Вдруг с его губ, спрятавшихся в густой рыжей бороде, сорвался ужасный крик боли, вождь зашатался и рухнул как громом пораженный, вытягивая перед собой правую руку. Он упал лицом к земле, а между его разжатых пальцев выползал паук — ужасное черное существо с волосатыми конечностями и туловищем, блестящим, как шлифованный уголь. Мужчины заревели и отшатнулись от него. Пользуясь моментом, паук дополз до трещины в скале и исчез.
Воины в недоумении переглянулись. Вдруг среди шума послышался громкий, непонятно откуда звучащий, повелительный голос. Позже каждый из мужчин, присутствовавших там и оставшихся в живых, утверждал, что это кричал не он, но только слова эти слышали все:
— Яр Афзал мертв! Смерть чужаку!
Этот призыв сплотил горцев. Сомнения, недоверие и страх растворились в приливе неутолимой жажды крови. Под небеса взлетел разъяренный крик, когда все вазулы поддержали этот призыв. С горящими от ненависти глазами они бросились вперед, хлопая полами плащей и поднимая ножи для удара.