Конан "Классическая сага"
Шрифт:
Она шла молча, рядом с ней легкой трусцой бежал серый волк, а над головами кружил вновь поднявшийся в небо орел. Дорога вела через чащу, по обрывистым склонам глубоких ущелий, и наконец по узкой тропке длинной террасы над самым краем бездонной пропасти. Преодолев долгий путь, они добрались до необычного каменного убежища: оно было выстроено на полу скрытой каменным навесом пещеры, среди обрывов и скал. Орел, как надежный страж, сел на верхушку этого навеса и превратился в каменное изваяние.
Все ещё не произнося ни слова, Зелата провела коня в просторные каменные ясли, на полу которых возвышался ворох листьев и травы, а в тёмном закутке бил чистый холодный источник.
Войдя в жилище, она усадила гостя на сработанную топором лавку, застеленную невыделанной шкурой, сама же, сидя на низеньком стульчике перед небольшим камином, бросила в огонь тамарисковые поленья и стала заниматься приготовлением скромного завтрака. Огромный волк, лежа у её ног и повернув голову к огню, слегка подрагивал во сне ушами.
– Не боишься сидеть в жилище ведьмы?
– спросила хозяйка, наконец прервав молчание. Нетерпеливое пожатие укрытых кольчугой плеч было единственным ответом на её вопрос. Она усмехнулась и подала ему деревянную тарелку, до краев наполненную сушеными овощами, сыром и ячменным хлебом, а также большую кружку отменного горского пива.
– Тишина гор мне нравится больше, чем шум городских улиц, - начала она разговор.
– У детей глуши сердца добрее человеческих...
– ладонь её гладила мохнатый загривок спящего зверя.
– Мои дети были очень далеко, и лишь поэтому понадобился твой меч. Но они все-таки пришли на зов.
– А что хотели от тебя эти немедийские псы?
– спросил Конан.
– Мародеры вражеской армии расползлись по всей стране - от границ до самой Тарантии, - объяснила она.
– Глупые селяне из долин, пытаясь отвратить грабеж и разбой от своих жилищ, сказали им, что у меня есть золото и драгоценности. Они пришли за золотом, и мой ответ привел их в ярость. Но можешь быть уверен - здесь тебя не найдут ни мародеры, ни те, кто гнался за тобой, ни даже птицы.
Он кивнул и доверительно сказал:
– Я собираюсь в Тарантию...
– Чтобы самому сунуть свою голову в петлю? Поищи лучше спасения за пределами страны. У твоего королевства больше нет сердца...
– Что ты имеешь в виду? Оно же выжило, несмотря на битвы, проигранные в прошлых войнах! Королевство не может погибнуть от одного поражения!
– И ты поедешь в Тарантию?
– Да! Чтобы помочь Просперо защитить город от Амальрика.
– А ты уверен в том, что это нужно?
– Черт возьми, женщина!
– воскликнул он.
– Как же иначе?
Она покачала головой.
– Дело в том, что все как раз совсем иначе... Посмотри. Я уже отвела от тебя одну опасность, а теперь сделаю так, чтобы ты увидел свою столицу.
Конан не разобрал, что она бросила в огонь, но в этот момент большой волк завыл сквозь сон, а комнату стали наполнять клубы густого зелёного дыма. И перед глазами короля Аквилонии каменные стены и потолок жилища вдруг затуманились, раздвинулись и исчезли, словно растворившись в мутной дымке - остался лишь заслонивший все зелёный дым. А в нем уже начали двигаться и исчезать какие-то тени, чтобы вскоре окрепнуть в резком и понятном образе. Он смотрел на знакомые дома и улицы Тарантии, по которым бурлила и переливалась человеческая толпа, на это изображение наслаивались штандарты Немедии, непреклонно движущиеся сквозь огонь и дым опустошенных земель. На главной площади столицы волновались люди, раздавались крики, что король погиб, что бароны передрались во время дележа королевских земель и что власть короля, даже такого как Валерий, все-таки лучше, чем анархия. Среди кричащей толпы был виден пытавшийся успокоить и образумить людей Просперо в блестящих латах. Он пытался призвать их к послушанию и под предводительством Троцеро из Поинтана выйти на городские стены, чтобы помочь рыцарям отстоять столицу. Но слепой страх и паника заставили народ кричать, что он приспешник Троцеро и сам нисколько не лучше, чем Амальрик. В рыцарей полетели камни и палки.
Образ слегка помутнел, что говорило о его окончании, и теперь Конан увидел Просперо, выезжающего со своими воинами из ворот Тарантии и направляющегося на юг. Вслед им летели ругательства и насмешки.
– Глупцы!
– прошипел Конан сквозь зубы.
– Глупцы! Почему не послушались Просперо?! Зелата, если это шутки...
– Все это уже в прошлом, - оборвала она его, не сдвигаясь с места.
– Ты видел лишь вечер, когда Просперо покинул Тарантию, так как у него не было сил, чтобы сражаться с Амальриком. Со стен уже были видны пожары, полыхающие впереди вражеского наступления. Вот что ты видел. А на закате немедийская армия вступила в столицу, не встретив никакого сопротивления. А теперь ты увидишь свой королевский дворец.
И Конан узнал огромный коронационный зал, где на королевском постаменте стоял Валерий, а Амальрик, в покрытой кровью и пылью кольчуге, возлагал на его желтые кудри золотой венец, сияющий драгоценными камнями - корону Аквилонии! Присутствующие радостно кричали, дворянство, что при власти Конана было в немилости, гордо прикалывали на рукава герб Валерия, а длинные шеренги закованных в сталь воинов Немедии смотрелись при этом неудачной декорацией.
– Черт!
– руки Конана сжались в кулаки, а на висках выступили вены. Лицо его исказила ярость.
– Проклятый немедийский убийца жалует короной Аквилонии этого поганого ренегата! И это в коронационном зале, в Тарантии!
Словно испуганный ненавистью, дым начал рассеиваться, и в полумраке вновь стали видны поблескивающие глаза Зелаты.
– Ты сам видишь - люди в столице с легкостью разбазарили ту вольность, которую ты добыл им своим мечом и потом. Они сами отдались в рабство, в грязные лапы убийц. А теперь подумай - не отказаться ли тебе от твоего намерения. Или ты все ещё считаешь, что сможешь рассчитывать на них, помышляя о возвращении королевства?
– Его посадили на трон, потому что считали меня мертвым, - буркнул он, постепенно успокаиваясь.
– Ведь у меня нет сына. И вообще ничего, кроме воспоминаний... Но что с того, что они захватили Тарантию? Ведь остались другие области и провинции, остались бароны, народ. Пустую победу одержал Валерий.
– Ты упрям, как и положено настоящему воину. Мне неведомо будущее, и я не буду тебе указывать. Лишь провожу туда, откуда враги сняли свои заслоны. А теперь ты не хотел бы ещё раз взглянуть на то, что произошло не так давно?
– Да!
– и он уселся поудобнее. И вновь вознеслись клубы зелёного дыма, но появившиеся в них образы были уже совсем иными и совершенно не связанными с первыми. Он увидел тяжелые чёрные стены и утопающие во мраке пьедесталы, украшенные фигурками отвратительных богов. А во мраке двигались люди - смуглые жилистые мужчины в красных шерстяных блузах. Они шли по огромному черному коридору, передвигая тяжёлый яшмовый саркофаг зеленоватого отлива. Не успел Конан осознать, что же он увидел, как образ сменился. Теперь была видна пещера - темная, наполненная тенями и неосознанным страхом. На черном каменном алтаре стояла выполненная в форме морской раковины большая золотая шкатулка. В пещеру вошли несколько человек из тех, кто перед этим тащил саркофаг из яшмы. Они подняли шкатулку, а потом вокруг них неожиданно заметались тени, и Конан не понял, что стало дальше. Он лишь разглядел в темноте что-похожее на частицу живого огня. Внезапно зелёный дым вновь стал просто дымом, уносящим бледный пар тамарисковых поленьев.