Конан не знающий страха
Шрифт:
— Что-то странное ты говоришь, парень.
Об убийствах неподалеку от города Конан решил пока промолчать.
— Дело у меня к ним. Ничего противозаконного, можешь не беспокоиться.
— Мне ничего не известно, но ты можешь войти в город. И лучше помалкивай о тех людях, а не то накличешь на себя беду. Хотя не исключено, что я знаю одного человека и, не исключено, ему интересно будет поболтать с тобой о тех, кого ты разыскиваешь.
Конан был слегка озадачен. В задумчивости прошел он через арку с треугольным навершием в туннель, ведущий сквозь крепостную
Все эти дни погони Конан много бегал и мало ел. Его мучила жажда, а кожа обтягивала кости. В котомке, которую подобрал он возле умирающего бандита, нашлось несколько монет.
"Самое время отдохнуть и подкрепиться", — решил порядком измотанный юноша.
У первого встречного выяснил он, что единственная в городе таверна расположена тут же, рядом, у ворот. Таверна оказалась приземистым зданием из камня и дерева. Маленькие окна тускло поблескивали, а из трубы в дальнем конце крыши валил дым.
Входя, Конан едва не стукнулся лбом о притолоку и вовремя пригнулся. Выбрав уголок потемнее, Конан прислонился к стене и огляделся. Когда глаза его привыкли к скудному освещению, он смог разглядеть большое помещение с двумя широкими длинными столами посередине. С одной стороны был очаг, над которым жарилось на вертеле мясо. С другой — занавесь, отделяющая часть комнаты. У этой занавески, в самом углу, заприметил Конан чью-то скрюченную, обмотанную тряпками фигуру. Сверху на нее было наброшено еще что-то вроде одеяла.
К Конану приближался хозяин таверны.
Короткий передник, о который хозяин вытирал мокрые руки, едва прикрывал жирную грудь и волосатый живот.
Толстяк подозрительно оглядел полуголого киммерийца, покачал головой и спросил:
— Тебе чего, чужестранец?
— Поесть и место для ночлега. Деньги у меня есть.
— Мясо еще не готово, — хозяин указал на вертел, — хлеб вот-вот доставит пекарь, так что подожди немного, а вина могу тебе принести, это у нас в любое время — пожалуйста.
Пить Конану хотелось давно, и все же вино натощак — гиблое дело.
— Покажи, где я могу лечь. Посплю несколько часов, потом поем. Мне предстоит погоня, надо беречь время.
— Как скажешь. Идем, покажу место для сна.
И хозяин повел Конана в тот конец помещения, где была занавеска, именно туда, где заприметил он скрюченную фигуру. Хозяин отдернул занавеску, и Конан увидел дверь. В этот момент фигурка вздрогнула. Конан, к своему удивлению, обнаружил, что это женщина со светло-коричневыми волосами, вернее даже, девушка одних с ним лет. Черты ее лица поражали значительностью и правильной красотой, которую портил кружок черной кожи, закрывавший левый глаз девушки.
Взгляд Конана задержался на сидящей, та в свою очередь как-то чудно глянула на киммерийца.
Комната, в которую ввел Конана хозяин, была разгорожена занавесками. Хозяин зажег свечу,
— Неплохо. А что это за девка у двери? Как-то странно она посмотрела на меня.
— Ерунда. Это Сумасшедшая Калья. В этих краях ее хорошо знают. Всех мужчин она считает подлецами, так-то…
— У нее взгляд ястреба. Видел я однажды такого. И что же в ней такого особенного?
— Ее считают опасной, и никто не знает, что с ней делать. Вообще-то здесь полно всяких шлюх. Но эта пришла из района боевых действий. Она разыскивает какого-то типа, которому должна отомстить. А может, этот тип существует лишь в ее больном воображении. Королевские гвардейцы ее не трогают, потому что она сумасшедшая, да к тому же благородных кровей. Сюда, ко мне, она наведывается лишь изредка. Деньжат у нее хватает, чтоб только заплатить за еду и ночлег, откуда деньги — не наше дело. Она заявилась сюда ночью, и до сих пор спала. Она всегда так спит, прислонившись спиной к стенке. — Толстый хозяин ухмыльнулся. — Отмыть ее, так неплохая деваха получится.
Дальше поддерживать разговор Конан не стал. На сумасшедших девиц у него ни сил, ни времени не было.
— Разбуди, когда обед будет, — бросил он, снимая пояс. Предусмотрительно сжав рукоять меча, Конан улегся и тут же провалился в сон.
Проснувшись, киммериец инстинктивно потянул меч из ножен, и этим до смерти напугал пришедшего его будить мальчишку—прислужника.
— Господин, вы просили разбудить вас к обеду.
Кивнув мальчишке, Конан убрал меч. У дверей стоял бочонок с водой. Слегка омывшись и обтеревшись несвежим полотенцем, Конан отодвинул занавеску.
Народу уже набилось прилично. Некоторые посетители с любопытством уставились на Конана. Сумасшедшая сидела у занавески в прежней своей позе, однако голова ее была высоко поднята, и единственным своим глазом она хищно разглядывала посетителей.
Усевшись с краю за стол, Конан взял из общей миски приличный шмат мяса. Неизвестно, когда он снова сможет поесть, поэтому подкрепиться Конан решил солидно. Мальчишка подал ему чашу с красным вином, и Конан принялся за еду.
Конан самозабвенно расправлялся с мясом и поначалу не заметил неопрятного человека в потертой шерстяной рубахе, усевшегося напротив. В свою очередь и незнакомец, прежде чем глянуть на Конана, залпом опорожнил чашу с вином, услужливо поднесенную мальчишкой, причем капли вина повисли на его неухоженных усах.
Напившись, незнакомец улыбнулся, обнажив гнилые зубы:
— Я слышал, тебя интересовали некие путники, которые, возможно, провозили на продажу лошадей… Я — Рарио, торговец лошадьми. Не исключено, что я смогу быть тебе полезным…
— Те, кто меня интересуют, — бандиты. Южанина зовут Тахарка, аквилонского выродка — Аксандриас, еще там двое гандеров…
Собеседник приложил палец к губам, показывая, что надо молчать.
— Потише—ка, приятель. Тут много лишних ушей.
— Тут нет никакой тайны. Эти твари — враги для всех. А мне они сильно задолжали. И никакие боги им не помогут.