Конан Великий
Шрифт:
— И все же поклянитесь мне, — в десятый раз взмолился Лионард, — что вы не станете вести переговоры с лордом Малвином.
Герцог семенил рядом с широко шагающим Конаном, на их спинами шел со свечой в руке слуга герцога; на шаг позади следовали Эгилруд и его немногословные разведчики, чьи ладони ни на миг не разжимали рукоятки их мечей. Вся компания двигалась почти бесшумно, предварительно оставив на себе лишь минимум доспехов, чтобы избежать любого лязга и позвякивания.
— Я ничего не буду иметь против, — продолжил герцог, — если вы найдете компромисс с немедийским монархом, но, во имя Митры, — не пытайтесь договориться с
Лионард был маленьким, сухим, похожим на паука человеком. Одетый в темный халат поверх цветастых шелков, которые были на нем дома, он едва ли походил на представителя древнего аристократического рода и обладателя высокого титула, несмотря на множество подобающих его положению атрибутов: напомаженных усов, дорогих сапог из тонкой кожи и изящно украшенной драгоценными камнями сабли. Впрочем, интригу своей вендетты он плел с настойчивостью, достойной настоящего аристократа:
— Воистину, о король Конан, — если ты действительно тот, за кого себя выдаешь, — так вот, Конан, повелитель Аквилонии, я молю тебя о милости для лежащей рядом с твоим государством страны: отбрось даже мысль о том, что с лордом Малвином можно вести какие бы то ни было переговоры и заключать хоть какие-то сделки.
— Да, да, герцог, — монотонно соглашался Конан, не замедляя шага, — никаких дел с Малвином. Не бойся, мне не о чем говорить с этим негодяем.
— Как вы распорядились, — перешел на другую тему Лионард, — я вызвал свою охрану. Этот негодяй Малвин реквизировал мою собственную роту как бы на оборону города. На самом деле — это всего лишь предлог, чтобы оставить меня беззащитным перед ним. И все же дюжина бойцов будет ждать наших распоряжений у главных ворот цитадели.
— Отлично, — кивнул Конан, — они могут нам понадобиться, когда придет время. Так, теперь куда? — спросил он, увидев, что коридор, по которому они шли, упирается в другой, перпендикулярный ему.
— Направо, — ответил Лионард и пояснил: — Этот коридор ведет прямо в вестибюль большого зала, где Малвин каждый вечер пирует со своими приспешниками и с Балтом. В вестибюле будет стража — верные дворцовые охранники. Этих я не смогу ни подкупить, ни подговорить. Скорее всего, они будут смотреть в другую сторону, наблюдая за главным входом.
— Ну что ж, настало время поработать мечом. — Клинок Конана со свистом вылетел из ножен; в тот же миг за ним последовали клинки аквилонских разведчиков, наполнив на короткое время коридор звуком, напоминавшим шипение огромной рассерженной змеи.
— Только не это, герцог, — прошептал Конан, удерживая руку Лионарда, схватившегося за рукоять его элегантной сабли. — Тебе лучше оставаться в роли спасителя страны, а не мятежника.
Отпустив локоть герцога, Конан выхватил левой рукой из-за пояса боевой топор с обоюдоострым лезвием и резко взмахнул этим страшным оружием в воздухе.
Герцог и его слуга поспешно отступили к стене, скорее i облегчением, чем с неудовольствием. Конан обернулся к Эгилруду и молча кивнул ему. Тот через плечо шепнул:
— Вперед, ребята! Быстро и без шума!
Пройдя немного вперед по коридору, Конан и его шутники перешли на мягкий, почти беззвучный бег, когда впереди замаячил освещенный
Охрана явно не ожидала нападения, и уж меньше всего — со спины, из бокового прохода в лабиринт крепости. Но в последний момент один из часовых услышал нарастающий шум шагов и обернулся, чтобы выяснить, ню приближается к его посту. Меч Конана, свистнув в воздухе, вонзился солдату в горло; брызнул фонтан кропи, и часовой почти беззвучно повалился на пол, а Конан уже выставил перед собой топор, отбивая укол пики второго охранника.
От дверей, ведущих в банкетный зал, отделились еще дна солдата, не замеченные аквилонцами ранее. Но даже при сравнявшихся шансах бой был кратким и оказался Врой в одни ворота. Отбив укол пики второго противника, Конан тем же движением топора заехал ему в стальной нагрудник, отчего солдат покачнулся и так и не успел прийти в себя до того, как Эгилруд нанес ему смертельный удар сквозь тонкую заднюю пластину кирасы. Оставшиеся часовые вступили в безнадежную схватку против теперь уже численно превосходящего противника. Последний из офирцев погиб, пронзенный одновременно четырьмя мечами, ударившими по нему с разных сторон. Никому из стражников не удалось сбежать, чтобы поднять тревогу. Впрочем, шум боя и предсмертные крики вряд ли остались незамеченными в ближайших помещениях замка-крепости.
Когда последний из защитников замер на полу в луже крови, в вестибюль главного зала проскользнули герцог и его слуга. Подчиняясь жесту Конана, они проследовали через открытую входную дверь во двор.
— Закройте за ними дверь, — приказал Конан двум своим подчиненным, показывая на массивные дубовые панели. — Впускать только Лионардз и его людей, когда и если они появятся. Вы двое — следуйте за мной.
Повесив топор на специальный крюк, закрепленный на ремне, Конан подвел оставшихся разведчиков и Эгилруда к внутренним дверям, ведущим из вестибюля в банкетный зал:
— Тихо! Будьте начеку. Начали!
Тяжелая панель, движимая сильными руками Эгилруда, чуть приоткрылась, оставив щель шириной с ладонь.
За дверью оказался большой зал, полный веселящихся людей, сидящих за каменными столами на каменных же скамьях. Огромная бочка с элем стояла на подставке с колесами, по соседству возвышалась чугунная жаровня, излучавшая волны тепла, сдобренные ароматом запеченного целиком, но уже изрядно располовиненного кабана. Судя по всему, благородные гости — человек тридцать-сорок — уже почти разобрались с горячим, оставив себе наслаждение десертами и выпивкой. До слуха Конана донеслись обрывки фраз — гости вели какую-то оживленную дискуссию на политические темы. Кое-кто лишь мельком глянул на приоткрывшуюся дверь, явно не выразив при этом никакой озабоченности по поводу шума в вестибюле.
Быстро окинув зал взглядом, киммериец подал Эгилруду знак закрыть дверь. Затем, подумав, король сказал разведчикам:
— Сейчас вы откроете дверь и, как только я войду в зал, захлопните ее, заприте на лики часовых. В общем, не выпускайте никого, кроме меня. Оставайтесь на посту до тех пор, пока все не кончится или вы не убедитесь окончательно, что я мертв.
Эгилруд при этих словах нахмурился:
— Ваше величество, если вы погибнете, нашим жизням — грош цена. Что мы можем сделать, чтобы оградить вас от лишних опасностей?