Конан. Пришествие варвара (сборник)
Шрифт:
Тараск немедленно выступил с армией в тридцать одну тысячу воинов к городу Галпарану, стоявшему на реке Ширке: если гандеры направлялись к городам, еще удерживаемым немедийцами, они должны переправиться именно здесь. Ширка была быстрой и бурной рекой, мчавшейся на юго-запад сквозь сплошные теснины и труднопроходимые каньоны. Нелегко будет переправить целую армию через поток, вздувшийся от весеннего половодья. И поскольку вся страна восточнее Ширки была еще в руках немедийцев, логичным выглядело предположение, что гандеры попробуют переправиться либо у Галпарана, либо у Танасула, лежавшего южнее. Со дня на день ждали подкреплений из Немедии, но вместо подкреплений пришла весть: южным границам страны угрожает Офир и выслать дополнительные
Амальрик и Валерий вышли из Тарантии с двадцатипятитысячной армией, оставив в городе большой гарнизон для предотвращения возможных волнений. Им было необходимо встретить и разгромить Конана прежде, чем он успеет соединиться с мятежными аквилонцами. Однако король и его пуатенцы, спустившись с гор, внезапно исчезли неизвестно куда. Они не ввязывались в сражения, не осаждали крепостей и городов. Оставалось только предполагать, что они повернули на запад, в дикие, малонаселенные холмы, и ушли в Боссонские топи, обрастая по пути добровольцами. Амальрик и Валерий с их войском, состоявшим из немедийцев, аквилонских изменников и свирепых наемников, в раздражении и гневе рыскали по стране, ища врага, но враг не спешил появляться.
Амальрику приходилось довольствоваться лишь смутными слухами о передвижениях армии Конана. Отряды разведчиков таинственным образом исчезали, едва выехав из лагеря. Соглядатаев нередко находили распятыми на дубах. Страна била захватчиков по-крестьянски: жестоко, скрытно – и насмерть. Удалось достоверно выведать одно – севернее его войска, за Ширкой, двигался большой отряд гандеров и северных боссонцев, а Конан с пуатенцами и южными боссонцами находился где-то на юго-западе. Но вот где?
Амальрик беспокоился: если они с Валерием еще больше углубятся в здешние дебри, Конан может вовсе обойти их и проникнуть в центральные провинции у них за спиной. Амальрик отступил от Ширки и встал лагерем на равнине, в одном дне езды от Галпарана, опасаясь, что Конан заманивает его на юг, желая пропустить гандеров в королевство через северный брод…
Ксальтотун прибыл в лагерь Амальрика на своей колеснице, запряженной странными, не знающими устали скакунами. И вошел в шатер, застав барона с Валерием над картой, разложенной на походном столике из слоновой кости.
Карту Ксальтотун скомкал и отшвырнул прочь.
– Сведения, которых никак не могут добыть ваши соглядатаи, приносят мне мои, – сказал он. – Хотя, по правде сказать, их сообщения странно расплывчаты и неполны, как если бы против меня действовали незримые, но весьма могучие силы… Так вот, Конан движется вдоль реки Ширки с десятью тысячами пуатенцев, тремя тысячами южных боссонцев и баронскими дружинами юга и запада, общим числом около шести тысяч. Им навстречу с севера идет тридцатитысячное войско гандеров и северных боссонцев. Они обмениваются тайными посланиями с помощью проклятых жрецов Асуры, которые посмели противопоставить себя мне – мне! – и которых, клянусь Сетом, я скормлю змеям после сражения! Оба войска направляются к бродам у Танасула, но не думаю, чтобы гандеры стали переправляться; скорее уж Конан перейдет на тот берег и присоединится к ним.
– А зачем ему переправляться? – спросил Амальрик.
– Ему выгодно оттягивать битву. Чем дольше он прождет, тем больше сил к нему соберется, наше же положение только будет становиться опасней. Холмы за рекой так и кишат людьми, готовыми голову за него положить, – всеми, кого изгнала из родных мест жестокость Валерия. Со всей страны, поодиночке и группами, к Конану сбегаются люди. А у нас что ни день гибнут отряды, угодившие в крестьянские засады! В центральных провинциях неспокойно, того и гляди открыто восстанут. Одними гарнизонами там не обойтись, а немедийских подкреплений пока ждать не приходится. Касаемо возни на офирской границе, я усматриваю здесь руку Паллантида – у него в Офире родня. Одним
– Но коли так, почему бы тебе не околдовать его армию и не уложить всех одним заклинанием? – не без насмешки осведомился Валерий.
Ксальтотун воззрился на аквилонца так, словно провидел не только насмешку, но и безумие, тлевшее в капризном взгляде правителя.
– Тебе не о чем беспокоиться, – сказал он, помолчав. – Мое искусство в итоге сокрушит Конана, точно ящерицу под каблуком. Но даже колдовству должны помочь копье и меч!
– Если он перейдет реку и встанет в Горалийских холмах, его не так-то просто будет выковырять оттуда, – заметил Амальрик. – Но если мы перехватим его по эту сторону, в долине, то сотрем его в порошок. Далеко ли Конан от Танасула?
– Если он будет двигаться с той же скоростью, что и теперь, то достигнет бродов завтра к вечеру. Его люди выносливы, и гонит он их без остановки. Он прибудет туда, опередив гандеров самое большее на день.
– Отлично! – Амальрик решительно грохнул по столу кулаком. – Я доберусь до Танасула прежде его. Надо скорее отправить к Тараску гонца, пусть выступает немедля туда же! К тому времени, когда он подоспеет, я отрежу Конана от переправы и разобью его наголову. А потом вместе с Тараском мы перейдем на ту сторону и расправимся с гандерами…
Но Ксальтотун только покачал головой:
– Это был бы неплохой план, если бы перед тобой стоял не Конан. Однако твоих двадцати пяти тысяч воинов отнюдь не достаточно, чтобы покончить с его девятнадцатью до подхода гандеров. Они будут сражаться, как раненые пантеры! А если в разгар битвы подоспеют еще и гандеры? Ты окажешься между двух огней и будешь уничтожен к приходу Тараска. Как бы он ни спешил, выручить тебя он не успеет.
– Ну так что же нам делать, по-твоему? – хмуро спросил Амальрик.
– Нужно идти на Конана объединенными силами, – ответствовал ахеронец. – Пошли всадника к Тараску, пусть двигается сюда. Дождемся его, потом вместе выступим на Танасул.
– Но пока мы будем ждать, Конан уйдет за реку и соединится с гандерами! – возразил Амальрик.
– Конан не сможет перейти реку, – заверил его Ксальтотун.
Вскинув голову, Амальрик прямо взглянул в бездонные глаза мага:
– К чему ты клонишь?
– Предположим, далеко на севере, в верховьях Ширки, разразятся проливные дожди, а значит, река у Танасула вспухнет, переправа будет невозможной. Тогда мы сможем без лишней спешки собрать войска, прижать Конана к берегу и раздавить, как жука. А потом, когда полая вода схлынет, – я полагаю, это произойдет уже на другой день, – мы перейдем реку, чтобы прикончить и гандеров. Таким образом, дважды наша полная сила будет использована против меньших отрядов.
Валерий расхохотался, как всегда, когда недалека была чья-нибудь гибель – все равно, друга или врага, – и беспокойно, резким движением пригладил непослушные желтые кудри. Амальрик взирал на ахеронца со смесью ужаса и восхищения.
– Если мы загоним Конана в долину Ширки, чтобы по правую руку у него были отроги холмов, а слева – бешеная река, наши с Тараском армии вправду оставят от него мокрое место, – проговорил он, – Значит, ты думаешь… ты уверен, что возможны такие дожди?
– Я пойду в свой шатер, – вставая, сказал Ксальтотун. – Некромантия не совершается одним взмахом жезла. Отправьте к Тараску гонца. И чтобы никто не смел приближаться к моему шатру!