Концептуальные исследования. Введение
Шрифт:
Антропоцентрическая парадигма. Помимо сравнительно-исторической и системно-структурной парадигм, возникает и парадигма антропоцентрическая. Развитие этой парадигмы было обусловлено осознанием того, что «язык, будучи человеческим установлением, не может быть понят и объяснен вне связи с его создателем и пользователем» (Кравченко 1996: 6).
Истоки антропоцентрической парадигмы восходят к идеям В. фон Гумбольдта и Э. Бенвениста. Особую значимость имело гумбольдтовское понимание языка как «мира, лежащего между миром внешних явлений и внутренним миром человека» (Гумбольдт 1984: 304), как средства, «заложенного в самой природе человека и необходимого для развития его духовных сил и формирования мировоззрения» (Гумбольдт 1984: 51). Именно В. фон Гумбольдт впервые отметил, что «человек становится человеком
В отечественной лингвистике об антропоцентризме как основном принципе современной лингвистики заговорил Ю.С. Степанов, анализируя концепцию Э. Бенвениста: «Язык создан по мерке человека, и этот масштаб запечатлен в самой организации языка; в соответствии с ним язык и должен изучаться. Поэтому в своем главном стволе лингвистика всегда будет наукой о языке в человеке и о человеке в языке» (Степанов 2002: 15).
Антропоцентризм осознается главным принципом современной лингвистики на рубеже XX–XXI вв. Окончательное изменение научной парадигмы происходит, по образному выражению В.Н. Телия, «благодаря смене статического воззрения на мир как на совокупность элементов, частиц и т. п. sui generis, на рассмотрение мироздания как динамической системы, разворачивающихся вокруг человека "атомарных фактов", т. е. событий и явлений, поглотивших элементарные сущности, как предметные переменные вовнутрь» (Телия 1988: 3).
Возникновение антропоцентрической парадигмы в языкознании было предопределено, поскольку сам язык антропоцентричен по своей сути: «человек запечатлел в языке свой физический облик, свои внутренние состояния, свои эмоции, свой интеллект, свое отношение к предметному и непредметному миру, природе… свои отношения к коллективу людей и другому человеку» (Арутюнова 1999: 3). Взгляд исследователя перемещается с объекта познания на субъект, анализируется человек в языке и язык в человеке. В центре внимания оказывается личность носителя языка. Новый подход учитывает роль человеческого фактора в языке, вместо опоры на форму появляется опора на содержание, не на механизм, лежащий в основе языка, а на его применение.
Сущность антропоцентризма как основного принципа лингвистических исследований заключается в том, что «научные объекты изучаются прежде всего по их роли для человека, по их назначению в его жизнедеятельности, по их функциям для развития человеческой личности и ее усовершенствования… человек становится точкой отсчета в анализе тех или иных явлений, он вовлечен в этот анализ, определяя его перспективы и конечные цели. Он знаменует…тенденцию поставить человека во главу угла во всех теоретических предпосылках научного исследования и обусловливает его специфический ракурс» (Кубрякова 1995: 212).
С антропоцентризмом тесно связаны другие лингвистические принципы, определяющие развитие современного языкознания: экспланаторность, экспансионизм, функционализм. Данные принципы были сформулированы и обоснованы Е.С. Кубряковой (1994), а затем получили дальнейшее толкование в работах ряда исследователей (Воркачев 2001, Кравченко 1996, Попова 2002, Чудинов 2001 и др.).
Экспланаторность – стремление не только описывать факты языка, но и находить им объяснение. Объяснительность присутствовала и в предшествующих лингвистических парадигмах, но только в новой парадигме она выдвигается на первый план, оттесняя формальное описание, т. е. в диаде «описание – объяснение» происходит смещение акцентов.
Р.М. Фрумкина приводит афористичное описание прогнозируемого будущего лингвистики, высказанное в свое время А.Е. Кибриком, который предсказал переход от «что-лингвистики» (описание структур) к «как-лингвистике» (описание процессов) и далее – к созданию «почему-лингвистики». Тем самым, по мнению Р.М. Фрумкиной, «подчеркивается ценность объяснения (хотя оно видится как задача будущего), а не только описания», что соответствовало
Как отметил В.А. абаев, чтобы объяснить особенности объекта изучения, в том числе и языка, «надо выйти за его пределы. И это является законом для всех объяснительных наук без исключения. В любой науке переход от описательной стадии к объяснительной неотвратимо связан с вовлечением в свою орбиту данных тех или иных смежных наук» (цит. по: Бижева 1997: 49). Таким образом, принцип экспланаторности неразрывно связан с экспансионизмом.
Экспансионизм. Лингвистическая экспансия заключается в появлении новых объектов исследования, в пересмотре традиционных проблем с новых позиций, создании новых направлений и методик исследования языка. Усиление экспансионистских установок проявляется, таким образом, во все возрастающем стремлении расширить область лингвистических исследований, появлении выходов в другие науки и активном использовании сведений иных наук – культурологии, биологии, социологии, антропологии, этнологии, психологии, нейронаук и др.
В лингвистических исследованиях «фокус исследовательского внимания закономерно смещается с изученного центра на проблемную периферию и закрепляется на стыке областей научного знания: возникают этнопсихология, психолингвистика, когнитивная психология, социолингвистика, когнитивная лингвистика, этнолингвистика, внутри которых процесс междисциплинарного синтеза и симбиоза продолжается…» (Воркачев 2001: 64).
Функционализм. Главное требование функционализма – изучать язык в действии, в выполнении им его функций. Для новой парадигмы характерна переориентация научных интересов с преимущественного изучения внутренних закономерностей языковой системы на рассмотрение функционирования языка как важнейшего средства общения. Все больше ученых считают, что должны быть «детально изучены и полностью раскрыты все законы и механизмы функционирования языка в его взаимодействии с познающим мир человеком» (Кравченко 1996: 6).
таким образом, лингвистический экспансионизм тесно связан с «экспланаторностью как стремлением найти каждому языковому явлению разумное объяснение и антропоцентризмом и функционализмом как тенденциями искать подобные объяснения в роли человеческого фактора в языке и выполнением языком определенных функций» (Кубрякова 1994: 14).
К рассмотренным четырем принципам современного языкознания, по мнению ряда ученых, можно добавить еще два – текстоцентризм и семантикоцентризм.
Семантикоцентризм. Вопрос о доминирующей стороне языка – плане выражения и плане содержания – по-разному решался на разных этапах развития языкознания. На смену господствующему в первой половине XX в. формоцентризму во второй его половине приходит семантикоцентризм (подробнее о формоцентризме и семантикоцентризме см.: Богданов 1998). В период господства системоцентрического подхода семантика не достигла значительных успехов и «лишь обращение к антропоцентризму на новой, более высокой основе дало возможность продвинуться в ее изучении» (Алпатов 1993: 20). Проблемы семантики оказываются в центре исследовательского внимания современной лингвистики потому, что через этот аспект раскрывается коммуникативная сущность языка, а также потому, что «содержательная сторона языка непосредственно связана с познавательной деятельностью человека и представляет собой поле деятельности многих наук, изучающих процессы формирования и передачи знания в языковой системе» (Кравченко 1998: 261).
Семантикоцентрические идеи – идеи о господстве содержательной стороны языка – нашли отражение в работах Э. Сепира, а. Вежбицкой, представителей Московской семантической школы. Ю.Д. Апресян, анализируя особенности развития семантических теорий в конце XX в., указывает на расширение объекта семантики, отмечая, что им «являются…любые языковые значения, т. е. значения лексем, граммем, дериватем, синтаксических конструкций и т. п.» (Апресян 1999: 45). Когнитивную науку также характеризует повышенное внимание к семантическим процессам, не случайно ее часто называют «глубинной семантикой».