Концептуальные исследования. Введение

Кондратьева Ольга

В языке отобразилось свойство мышления человека, живущего в природной и социальной среде, переносить на свой внутренний мир и его объекты антропоморфные, биоморфные и предметные характеристики. Это закрепилось в виде метафор и метонимии. Способность человека соотносить явления из разных областей, выделяя у них общие признаки, составляет основу существующих в каждой культуре системы кодов, среди которых растительный (вегетативный, фитоморфный), зооморфный (анимальный, териоморфный), перцептивный, соматический (телесный), антропоморфный, предметный, пищевой, химический, цветовой (колоративный), дименсиональный (связанный с системой измерения), пространственный, временной (темпоральный), ценностный (духовный, прагматический), теоморфный (божественный). Растительный, зооморфный, антропомофный и теоморфный коды иногда объединяют под общим названием биоморфного (витального, натуралистического) кода. Основу культурных кодов составляет мифологический символизм, суть которого состоит в переносе образов конкретных предметов на абстрактные явления (в том

числе внутреннего мира). Устанавливая параллелизм объектов физической (реальной) и виртуальной (иллюзорной) действительности, мифологическое сознание основывается на гносеологических операциях сравнения и отождествления.

Антропоморфный код, в свою очередь, делится на индивидуальный и социальный субкоды. Кодам культуры в основной своей части свойственен изоморфизм, т. е. в каждой культуре наличествует весь перечисленный спектр кодов, однако не все элементы указанных кодов будут изофункциональны. Поиск специфических элементов, отличающих тот или иной код культуры, позволяет указать на особенность культуры, отраженной в мышлении народа. Элементы кодов выступают как классификаторы и квантификаторы друг для друга, за ними закреплена некоторая символическая культурная соотнесенность. В каждой культуре отмечаются свои классификационные и квантификаторные цепи, в которых можно проследить ассоциативные комплексы [5] : птица – > растение (кукушка – > кукушкины сапожки / слёзки), птица – > человек (стреляный воробей), птица – > артефакт (железная птица «самолет»), растение – > строение (луковка собора), животное – > человек (осел «упрямый, глупый человек»), растение – > человек (дуб «здоровый, сильный, но неумный человек»), природное явление – растение (дождь лепестков), живое существо – страна / государство (в самом сердце страны), организм – экономика страны / государства (экономика больна / заражена), организм – социальная система (экономическая мощь страны), светило – человек (солнце моё / звезда моя «обращение»), социальное явление – растение (растительное царство), артефакт – социальное явление (жернова избирательной кампании), артефакт – психическое явление (чаша терпения), артефакт – артефакт (корабль – воздушный корабль «самолет»), предмет – абстракция (обломки былой славы), стихия – психическое явление (буря в душе), природный элемент – артефакт (рукав реки), природный элемент – человек (не человек, а кремень), природный элемент – организм (гора мышц), природный элемент – общество / политика (социальные потоки; политические течения), стихия – человек (ураганом пронесся мимо), стихия – социальное явление (вихри войны), пространство – социальное явление (вертикаль власти), время года – возраст человека (осень моей жизни) и т. д. (о метафорической системе русского языка см.: Лагута 2003).

5

Первый элемент ассоциативной цепи указывает на область-источник метафорической экспансии, второй – на область-мишень. Метафору обозначают как перенос из области-источника в область-мишень. Область– источник (так называемая донорская зона) – это та основа, признаки, свойства и значимые характеристики которой переносятся на другую область описания (реципиентную зону).

Каждую национальную культуру отличают специфические языковые образы, символы, образующие особую систему кодов, с помощью которой носитель языка описывает окружающий его мир, используя ее в интерпретации окружающего мира, а также своего внутреннего мира. Образы, признаки которых относятся к кодам культуры, функционируют в режиме подобия. Такие признаки лежат в основе типовых представлений о реалиях внешнего и внутреннего миров. По мнению Н.Д. Арутюновой, образ может «подняться до символа» (Арутюнова 1988: 126–129).

Концепты реализуются в языке различными способами. Так, у одного и того же концепта может быть несколько способов обозначения. Например, концепт ум в русском языке может реализоваться посредством лексем (ум, (по)умнеть, умный, умно), композитов (ум-разум), а также свободных и устойчивых словосочетаний (ума палата; большого ума человек), пословиц и поговорок (Ум за разум заходит; Кума, не купи гумна, а купи ума; Ум не лукошко, не прошибёшь окошко) и т. д.

Описание концепта может происходить в виде определения максимально полного набора признаков, свойственных исследуемому концепту.

Остановимся подробнее на образных признаках концепта. Концепты внутреннего мира обычно представлены в языке посредством метафор. Часть метафор, которые используются для описания мира, отличаются большей универсальностью, проявляются в разных языках и культурах, а другие метафоры являются культурно-специфическими. Рассмотрение метафор с точки зрения их универсальности и специфичности позволит выявить общие механизмы репрезентации концептов в языковых картинах мира; метафора – это важный механизм, при помощи которого мы понимаем абстрактные понятия, относящиеся к сфере внутреннего мира человека, и рассуждаем о них.

Система общепринятых концептуальных метафор обычно неосознаваема, автоматична и употребляется без заметного усилия. Когда мы говорим, что думы / мысли в голове / уме, в мыслях не было, решать в уме, мы не думаем сознательно об уме, голове и мыслях как о вместилищах, мы автоматические употребляем данные выражения, не задумываясь особо о форме, скрывающей некие архаичные знания. Вслед за Дж. Лакоффом, под концептуальной метафорой (conceptual metaphor) подразумевается способ думать об одной области через призму другой (Lakoff 1993: 206).

Теория концептуальной метафоры согласуется с другими аспектами когнитивной лингвистики. Метафора и метонимия, которые используются для описания мира, являются своеобразным фрагментом картины мира, не совпадающим или совпадающим частично у представителей как различных культур, так одной и той же культуры в отдельные исторические периоды. Как замечает А.П. Чудинов, «метафора относится к числу тех феноменов, в которых наиболее ярко проявляется "душа народа", его ментальный мир» (Чудинов 2004: 29). «Образное представление можно определить как абстрагированный от семантики конкретных образных слов и выражений стереотипный для определённой языковой культуры образ, воплощающий представления языкового коллектива о явлениях идеального мира сквозь призму впечатлений о мире реальном, чувственно воспринимаемом, а также совмещающий представления о предметах реального мира на основании ассоциативной общности их признаков» (Шенделева 1999: 75).

Метафора привычна в описании любых реалий, «наша обыденная понятийная система, в рамках которой мы мыслим и действуем, метафорична по своей сути… Наша понятийная система… носит преимущественно метафорический характер…наше мышление, повседневный опыт и поведение в значительной степени обусловливаются метафорой» (Лакофф, Джонсон 1990: 387). Метафора концептуальная не равнозначна понятию «языковая метафора». По словам А. Ченки, «в когнитивных исследованиях принято отличать метафору как термин от метафорического выражения. Под метафорой подразумевается концептуальная метафора – способ думать об одной области через призму другой, например "ЛЮБОВЬ – ЭТО ПУТЕШЕСТВИЕ"… Метафорические выражения – это отражения метафор в языке (например, Our relationship has hit a dead-end street 'Наши отношения зашли в тупик'). Важно заметить, что, согласно данной теории, метафоры могут быть выражены разными способами – не только языковыми формами, но и жестами, и культурными обычаями. Изучение метафор поэтому может пролить свет на более широкую тему: связи между языком и культурой» (Ченки 1997: 351–352).

Жестами могут быть выражены разнообразные концептуальные метафоры. Так, носители русского языка жестом, который обозначается как «прижать к груди, сердцу, обнять», передают концептуальную метафору 'ТЕЛО – ДОМ'. Концептуальные метафоры могут соотноситься с языковыми выражениями таких метафор (ср.: пригреть на груди). В русской языковой картине мира грудь – вместилище сердца – представляется в метафорах очага, печи (греться у груди / у сердца). Тело человека в разных языках описывается метафорами дома (во мне живут воспоминания; чердак «голова»), сердце при этом метафорически предстает как символический центр дома – очаг, печь. В английском языке лексемы heart «сердце» и hearth «очаг» имеют общую внутреннюю форму (см. подробнее: Пименова 2001).

Как отмечает В.И. Карасик, «языковые проекции концептов позволяют обнаружить не только картину мира, лингвистически освоенный мир, но и своеобразие освоения мира. Известно, что в основу номинации обычно кладется только один релевантный признак, по которому восстанавливается вся совокупность обозначаемого предмета. В этом состоит принцип означивания, языкового кодирования информации о многомерном мире. Декодирование признаков реализуется психологически как воссоздание гештальта и лингвистически – как характеристика обозначенного предмета при помощи уточнений и пояснений разного типа. Применительно к предмету это – атрибутивная и бытийная характеристика, применительно к процессу это – развертывание процессуальной формулы: источник процесса – направленность процесса – качественная и количественная детерминация процесса. Речь идет о семантическом согласовании признаков. Это согласование имеет место во всей совокупности средств речевого общения – в коммуникативной стратегии, способах невербальной поддержки общения, в функционально-прагматических и функционально-семантических средствах, используемых в общении» (Карасик 2002: 148–149).