Концерн
Шрифт:
Он подобрал четверых выпускников Санкт-петербургского электромеханического института. Впрочем, подобрал – это громко сказано, точнее будет сказать, сграбастал всех, кто возжелал продолжить свою деятельность во Владивостоке, в только что образованной исследовательской лаборатории. Все молодые, не обремененные семьями. Одним словом, вольные как ветер и достаточно взбалмошные, чтобы отправиться в подобное путешествие.
Удалось во многом выполнить заказы, расписанные Сергеем на нескольких листах. По мере выполнения пунктов из списка Антон буквально физически ощущал, насколько им недостает средств и насколько все более или менее продвинутое дорого стоит. Как при таком раскладе можно
Хорошо обстояло только с внедрением новинки, демонстрацию которой он провел в нескольких промышленных городах, в том числе и столице. Был проведен показ и на угольных шахтах: у него имелся комплект наконечников для демонстрации в угледобывающей отрасли. Как и ожидалось, с внедрением новинки на казенных заводах вышел затор. Чиновников она не заинтересовала, но промышленники чуть не клещами вцепились в отбойные молотки, осознавая, насколько поднимется производительность при меньших человеческих ресурсах.
Одним словом, успехи были весьма и весьма скромными, а на дворе уже вступил в свои права одна тысяча девятисотый год, времени оставалось совсем ничего, – и как в такой ситуации можно было рассчитывать на значительные результаты, было решительно непонятно.
Был момент, когда он отчаялся и едва не махнул на все рукой. Себе на безбедное существование они худо-бедно заработают, времени еще предостаточно, так что и прииск, и рыбка с пушниной помогут им обзавестись очень хорошим стартовым капиталом, а там можно и эмигрировать, устроив свою жизнь где-нибудь, скажем, в Америке. Благо было известно, что никакая война до них не докатится, – если только позабыть про Великую депрессию. Однако это желание пропало так же быстро, как и возникло. А поводом к этому послужила одна странная и неожиданная встреча.
Пообедав в одном из ресторанчиков, Антон уже направлялся на выход, запахивая пальто с каракулевым воротником. Он уже принял решение поддержать Звонарева и согласиться с его мнением о бесперспективности их затеи. В этот момент его сзади бесцеремонно дернули за рукав:
– Антон! Что это значит?
Песчанин, вскинув в удивлении брови и ничего не понимая, уставился на женщину лет двадцати пяти весьма обольстительной стати и с миловидным лицом. Эта женщина только что прошла ему навстречу, весело беседуя с сопровождающим ее мужчиной в форме лейтенанта Императорского флота, который сейчас внимательно всматривался в лицо Антона. Красивая особа, но кто она? Будь он с нею знаком – нипочем не забыл бы. Таких женщин не забывают, они сами могут бросить и уйти к другому, но только не наоборот.
– Прошу прощения, но вы обознались, – понимая, что эти слова вызывают у него сожаление, произнес он.
– Разумеется, я обозналась, и тебя зовут не Антон Сергеевич, и фамилия твоя не Песчанин.
– Тут вы не ошибаетесь, я действительно Песчанин Антон Сергеевич, но, к сожалению, не имею чести быть с вами знакомым.
– Право, Антон, это уже не смешно, – обиженно надула губки женщина, не иначе ожидая, что вот сейчас мужчина начнет сыпать извинениями за неудачную шутку и предвкушая, как долго она будет непреклонна в своем гневе.
– Ха, Антон, а я поначалу и не признал тебя в штатском платье. Хватит ломать комедию. А ты что же, уже уходишь? Странно – то заявляешь, что вынужден будешь задержаться по службе, а тут оказываешься здесь раньше нас, да еще и успел переодеться.
Ага, психоз, похоже, вещь заразная. Этого лейтенанта он также видел впервые в жизни. Он никак не мог понять, что происходит. В столице у него не было знакомых,
– Господа, а вот и я. Удалось высвободиться пораньше. Я вижу, вы только что пришли, еще и пальто скинуть не успели.
От этого голоса Антон вздрогнул, словно его только что перетянули плетью через всю спину. А что ему было делать, если из-за спины раздался голос, который он неоднократно слышал на аудио– и видеокассетах, – был у него грешок, играл на гитаре и пел, а знакомые записывали, были сослуживцы, что вели видеоархив… ЕГО СОБСТВЕННЫЙ голос. Он медленно обернулся и ошарашенно уставился в свое зеркальное отображение – вот только лицо менее обветрено, – отчего-то одетое в черную шинель с погонами лейтенанта. Уже снявший головной убор офицер не менее ошарашенно уставился на человека в темном пальто с каракулевым воротником. А из-за спины раздались мужской и женский голоса, в унисон произнеся:
– О господи!!! Не может быть!!!
Двое же мужчин продолжали смотреть друг на друга, словно в зеркало, храня молчание. Можно тысячу раз рассуждать на тему о невозможности подобного, еще тысячу раз назвать это Санта-Барбарой, но жизнь порой выделывает и не такие коленца. Все же не зря, рассматривая старые пожелтевшие фотографии, родители говорили о поразительном сходстве Антона с его прапрадедом, а именно он сейчас стоял перед ним, и возраст у них был примерно одинаковым.
Друзья уже давно обсуждали возможность разыскать своих пращуров – как гласит поговорка: «Кровь – не водица», – но отказались от подобной затеи. По большому счету они ничего не чувствовали к ним, возможно, оттого, что и понятия не имели, где их искать. Гаврилов знал, что его предки откуда-то с Тамбовщины, но конкретного места не знал. Звонареву вообще не было ничего известно даже о прадеде, не говоря о более глубоких корнях. Оставался Антон, но несмотря на то что он всем сердцем стремился спасти своих предков, его интересовал скорее вопрос глобальный, и тут Сергей был на сто процентов прав, говоря, что друг возомнил себя чуть не мессией. Ну не чувствовал он зова крови. До этой минуты. До того мгновения, пока не взглянул в зеленые глаза своего пращура – в свои глаза.
– Антон, у меня двоится в глазах? Или ты обрел своего брата-близнеца, разлученного с тобой злой судьбой? – проговорил офицер, сопровождавший даму, стало быть, обращались не к нему.
– Хотел бы я знать ответ. Разрешите представиться, Песчанин Антон Сергеевич. – Офицер слегка кивнул, изображая вежливый поклон, по-военному четкий.
– Песчанин Антон Сергеевич. – Тот же кивок, движение один в один, словно зеркальное отображение.
– Господи, у них даже жесты одинаковые. – Ага, дама, похоже, впечатлилась и сейчас применит излюбленный прием всех женщин этого времени – рухнет без чувств.
Однако Антон ошибся в своих предположениях. Именно она, как выяснилось, Ирина Васильевна Травина, пришла в себя первой и предложила продолжить беседу и знакомство за столиком, который был заказан и уже давно ожидал своих посетителей. Вопрос о том, что, возможно, Песчанину нужно идти по своим делам, как-то вовсе не рассматривался, впрочем, он и не возражал, находясь под впечатлением. И это еще мягко сказано.
Примерно минут через пятнадцать благодаря неуемному темпераменту Ирины Васильевны, к слову сказать оказавшейся актрисой театра, а стало быть, по роду деятельности обладавшей весьма гибкими взглядами на то, что может быть и чего быть не может, беседа все же начала приобретать конструктивный характер.