Кондотьер Богданов
Шрифт:
Богданов вытащил «ТТ» и стал подниматься. Перед входом в пещеру лежал плоский валун. Богданов ступил на него, заглянул внутрь. Пещера была маленькой — монашеская келейка. И обитатель келейки походил на монаха. Худой старик в черной рясе сидел за столом и что-то чертил на разостланном перед ним свитке. Перо в руках старика было гусиное!
Богданов сунул «ТТ» за пояс и ступил внутрь. Он заслонил свет, и старик поднял голову. Несколько мгновений они рассматривали друг друга. Богданову было проще: свет падал из-за спины. Обитатель пещеры оказался не так уж и стар, если судить по моложавому, без морщин лицу. Только борода у него была полностью белой, а волосы, выбивавшиеся из-под
— Здравствуй, отец! — начал Богданов, решив, что обращение «дедушка» может обидеть. — Прости, что побеспокоил.
— Не побеспокоил, раз вошел, — сказал хозяин звучным голосом. — Иначе не открылось бы. Давно прилетел?
— Ночью, — ответил Богданов растерянно — старик говорил странно.
— Как женщина твоя?
«Это он о ком? — удивился Богданов. — О Клаве? Так с ней все путем… Лисикова! — догадался лейтенант. — Если дед видел самолет, то и штурмана мог. Травы в лесу собирал — вон стенка завешена. Почему спрашивает, если знает? Притворяется, туман напускает? Наверное, знахарь местный, они любят».
— Осколок вытащил, ногу забинтовал, — сообщил Богданов, — но ходить не может.
— Возьми! — старик снял со стены какую-то травку, бросил на стол. — Пожуй и к ране приложи! Затянется. Твое тепло ей не нужно, но когда потребуется — не жалей!
Богданов сунул травку за пазуху, поблагодарил. Старик с любопытством разглядывал гостя.
— Не таким Богдана представлял, — сказал задумчиво. — Дурости в тебе много. Может, и к лучшему…
— Отец! — перебил Богданов, чувствуя, что грядет нотация. Старикам только дай повод! — Мне б пару помощников или коня — самолет из лесу вытащить. Делов на пять минут! Я отблагодарю.
— Будут помощники, будут и кони! — сказал старик. — Давно поспешают. Только Жидята ближе.
— Какой Жидята?
— Ты видел его в веси. Сторожись!
— Не лыком шиты! — усмехнулся лейтенант.
— Неужели? — старик придвинул к нему свиток. — Прочти!
Богданов наклонился. Свиток был испещрен неровно набросанными строчками. Буквы в них были незнакомые — какие-то крючки.
— Не понимаю! — признался Богданов.
— А говорил про лыко… — старик усмехнулся и забрал свиток. — Хорошо, хоть слова разумеешь.
Богданов внезапно сообразил: все это время обитатель пещеры говорил с ним на незнакомом языке — гортанном и тягучем. Причем, Богданов не только понимал, но и отвечал также. «Чертовщина какая-то! — подумал летчик растерянно. — Гипнотизер он, что ли?»
— Не торопись вернуться к своим — дорога закрыта, — продолжил хозяин. — Исполнишь предначертанное, откроется. Найдешь меня. Раньше пещера не откроется. Спеши! Жидята близко.
Богданов кивнул и вышел. Спустившись, он оглянулся: пещеры не было! Ступеньки тоже исчезли. «Вроде не пил с утра! — удивился Богданов. — Галлюцинация? Набегался лесом, кислородом надышался… Какая пещера в песчаном береге — осыплется сразу… — он сунул руку за пазуху — травка была на месте. — Может, в лесу сорвал и забыл? — подумал Богданов неуверенно. — Ладно! В любом случае надо спешить…»
Ручеек вывел его к реке. Пройдя берегом, Богданов увидел давешний скошенный луг, а через реку — лес и прогалину, куда ночью вкатился По-2. Присмотревшись, он даже различил кучку веток на опушке, сбоку от прогалины. «Лисикова замаскировалась!» — понял лейтенант и усмехнулся.
Богданов не успел ступить на луг, как из дальних кустов выметнулись всадники. Это были все те же ряженые фашисты. Они скакали стороной, и его не видели. Лейтенант подавил желание броситься ничком на траву. Кони! Нужен хотя бы один! Богданов неспешно двинулся своим путем, ожидая, когда заметят. Долго ждать не пришлось. Вдали закричали, загигикали, послышался нарастающий топот. Богданов оглянулся и, решив, что пора, побежал к броду. Позади наддали — крики приближались. Встреча с фашистами на лугу в намерения Богданова не входила. Из пистолета всех не положишь, а саблей по голове получить запросто. Летчик рванул изо всех сил, скатился к воде и влетел в реку, вздымая столбы брызг. Перебежав на свой берег, Богданов остановился. Он не сомневался: Лисикова врагов заметила и приникла к прицелу. От брода до опушки — сотня метров. Для «ДТ» — что в упор.
Преследователи остановились на том берегу. Их разделяла только река. Бородатые, загорелые мужики в кольчугах оторопело разглядывали Богданова, ступить в воду не решались. «Так и уйдут! — подумал Богданов, доставая „ТТ“. — Хоть одного подстрелить! Черт, далеко…» Чернобородый, коренастый всадник (по повадкам было видно, что старший) первым тронул коня.
— Стой! — сказал Богданов, вытягивая руку с пистолетом. «Лисикова, видишь — это враги!» — Целее будешь.
— Ты кто? — спросил всадник.
— А ты? — не замедлил лейтенант.
— Жидята, сотник князя Казимира. Это мои кметы.
«Старик предупреждал!» — кольнуло в виске Богданова.
— Зачем бежал? — продолжил Жидята. Говорил он не по-русски, но летчик понимал. — Одежа на тебе странная.
— Я, — медленно сказал летчик, — лейтенант Красной Армии Богданов.
— Богдан! — обрадовался Жидята. — Ты-то и надобен! Князь тебя ищет!
— Зачем? — спросил Богданов.
— Потолковать! — ухмыльнулся Жидята.
«Как со стариком в деревне!» — подумал лейтенант.
— Видал я твоего князя! — сказал громко и показал для наглядности где.
Жидята побагровел и выбросил руку в сторону летчика.
— Имати его!
Всадники разом врубились в реку. Богданов упал, открывая штурману линию огня. Кони кметов скакали, вздымая брызги выше голов. Грозная, беспощадная лава неслась к Богданову, выплескивая воду из берегов, и лава эта казалась неудержимой. На середине реки перед нею встала стена. Кони передних кметов рухнули в воду, всадники перелетели через головы животных, вскочили и снова упали. Пулемет за спиной Богданова гремел без остановки. Винтовочные пули калибра 7,62 пробивали тела людей насквозь, попав в грудь лошади, прошивали круп до хвоста. Падали кони, падали люди; раненные захлебывались, не в силах приподняться, чтоб вдохнуть воздуха, а равнодушная вода молча пила кровь из их ран. Лошадь последнего кмета свалилась в двух шагах от летчика. Всадник соскочил в воду, и тут же рухнул ничком — уже на берег. Пулемет стих. Богданов потрясенно смотрел на разгром. Мертвые люди и мертвые кони лежали в воде, розовые струи тянулись от неподвижных тел вниз по течению.
На том берегу оторопело смотрел на погибших Жидята. Пули его не задели. Опомнившись, сотник повернул коня.
— Стреляй же, стреляй! — закричал Богданов, вскакивая. — Уйдет!
Пулемет молчал. Богданов выстрелил из «ТТ», Жидята только головой мотнул. Через мгновение он одолел откос и скрылся за кромкой берега.
— Твою мать! — Богданов едва не шваркнул пистолет о землю. — Дура! Задушу! Собственными руками!
Он сунул «ТТ» за пояс и пошел к убитому. Пуля попала кмету в шею, разворотив позвонки на затылке. Шлем валялся в стороне. Богданов расстегнул пояс убитого, ворочая труп, стащил кольчугу, после чего ощупал тело. Документов на убитом не оказалось. В одежде отсутствовали карманы. К поясу кмета, кроме сабли и ножа, был прицеплен маленький кожаный мешочек. Богданов распустил ремешок, стягивавший края, — серебряные монетки, штук десять.