Конец Антропоцена: Аберрация в багровых тонах
Шрифт:
Перед отправкой Бейдер выступил перед всей двенадцатитысячной толпой, покинувший бункер. Он говорил много. Старался ничего не упустить. Сам беспокоился из-за того, что по-прежнему не имел достаточной информации о том, что происходит вокруг.
Впрочем, указания его были четко структурированы и предельно ясны. Среди прочего, он приказал не останавливаться по своей инициативе, никого по дороге не подбирать и не выходить из машин. И при любой непонятной ситуации тут же все докладывать лично ему.
И машины двинулись.
Колонна продвигалась очень медленно. Снег
Бронефуры следовали в строго оговоренном ранее порядке. Машина с Бейдером и Ариной шла второй. Она была особой конструкции и предназначалась руководству для передвижения на дальние расстояния. Это был новый огромный грузовой броневик. Таких раньше никогда не делали. Здесь можно было и приготовить еду, и поесть, и даже поспать с комфортом. В отсеке, где сейчас находились члены семей Бейдера, Арины и других имелось несколько безопасных капсул для сна. Сами офицеры находились в первом отсеке, где располагалась техника, а также коммуникаторы с внешним миром. Следующий же отсек был предназначен для водителя и его штурмана.
Бейдер постоянно подходил к техникам, которые связывались с кем-то во внешнем мире, и вел почти непрерывные переговоры. Завершив очередной разговор, он хотел было подойти к группе офицеров, в том числе и к Арине, но его вызвали к коммуникаторам снова. В этот раз Бейдер о чем-то разговаривал достаточно громко, записывал и давал указания техникам и одному из бойцов, следящих за мониторами, которые были связаны с внешними камерами. Затем, когда он, наконец, договорил, он приказал принести отставленный к стене стол. Подозвав всех офицеров, он сделал знак, и на столе включилась карта Москвы.
– Итак, господа офицеры, то, о чем я говорил нашему президенту, начинает сбываться. В связи с этим президент приказал мне срочно явиться в центр Москвы с моими лучшими подразделениями. Часть нашей колонны поедет своим путем. Нас же ждет дорога в самое сердце Москвы. Сейчас нет времени на то, чтобы разделять семьи, что сейчас распределены по бронемашинам, и доставлять их по домам. В броневиках они будут в безопасности. Но нас ждут дела. В городе, в метро, происходит что-то необъяснимое. Часть людей смогла эвакуироваться из метро, но другая – застряла там. Связь со многими станциями потеряна. В общем… Президент запрашивает личное участие каждого бойца в операции по освобождению и поднятию людей из метро. А также он сообщил мне о каких-то людях, нападения которых зафиксировали на улицах Москвы. Мы должны остановить их и обезопасить город. Вопросы есть?
Ответом было сначала общее молчание, а позже отрицательное мычание.
Дальше все ехали молча. Иногда кто-то из офицеров уходил проведать своих родных во второй отсек или смотрел стол-карту. Все размышляли о предстоящем.
Арина проведала свою семью и стояла у стены, выглядывая в бойницы, которые сейчас были закрыты бронебойным стеклом. При возникновении большой опасности их можно было закрывать дополнительной пуленепробиваемой задвижкой. Но сейчас все было спокойно. Противоположная сторона трассы была забита машинами, которые либо стояли прямо на дороге, либо валялись в кювете.
Они получили приказ двигаться через Егорьевское шоссе до «Большой бетонки», а затем уже по ней добираться до трассы «Дон».
Когда они проезжали поселок Великодворский, Арина обратила внимания, что ни на улицах, ни в домах нет света. Она не ожидала, что электричество будет восстановлено быстро, но за годы войны почти у каждой семьи имелись генераторы, дрова, свечи. Но нет… Нигде не было ни огонька. На улицах же было много разбитых машин, которые, казалось, со всего маху в один момент врезались в столбы, дома или другие машины. Когда же они начали подъезжать к большому скоплению поселков – как раз к пересечению с Егорьевским шоссе, которое им было нужно, – Арина попросила Бейдера выйти к водителю. Она знала, что у тех включаются абсолютно такие же режимы, как и в ее машине. Бейдер согласился, и они прошли в кабину водителя и штурмана. Она была гораздо более вместительная, чем подобные кабины в иных машинах. Так что Бейдер с Ариной чувствовали себя в ней совершенно комфортно.
Оказавшись внутри, Бейдер обратился к водителю и его помощнику:
– Господа офицеры, прошу выслушать подполковника Грик и сделать то, о чем она попросит.
– Да, господин генерал-лейтенант! – переглянувшись между собой, ответили те.
Арина сказала:
– Пожалуйста, включите инфракрасные камеры и камеры ночного видения. Сначала инфракрасные, затем – ночной режим.
Штурман, сидевший слева от водителя, включил попеременно режимы, как и попросила Арина.
Они с Бейдером усиленно вглядывались в темноту. Но не увидели ровным счетом ничего. Ни единого живого существа. Ни в одном из поселков.
Арина и Бейдер молча переглянулись и, поблагодарив обоих присутствующих, вышли из кабины водителей.
– Что думаете, господин генерал-лейтенант? Вы видели? Там не было живых. Никого.
– Да, я все видел. Подожди секунду, – и Бейдер зашел обратно к водителям.
Через пару минут он вышел и подозвал Субботина:
– Михаил Анатольевич, понаблюдайте с водителями в инфракрасном режиме и в ночном. Будут ли попадаться светящиеся точки? В предыдущем скоплении поселков не наблюдалось вообще никого. Людей нет. Живых нет.
Субботин сказал:
– Я вас понял. Сейчас возьму блокнотик, зафиксирую наблюдения.
Субботин ушел к водителям, а Бейдер повернулся к Арине:
– Не стал отправлять тебя потому, что там двое традиционных… классических, я бы сказал, военных. Дело свое знают, но женщин на дух не переносят. Михаила Анатольевича обожают, так что сработаются лучше с ним, чем с тобой. Без обид!
– Да какие обиды? Вы что? Долго нам еще, наверное, ехать?
– Долго. Дороги никто не убирал. Только мы и сможем тут проехать. Другие точно застрянут.
В этот момент раздался вызов по рации. Бейдер решительным шагом направился к коммуникатору.
Говорил он достаточно долго. Разговор то и дело прерывался, Бейдер клал трубку, чтобы через минуту-другую снова поднять ее и опять слушать и говорить. Опуская трубку, он всякий раз недоуменно разводил руками. Таким, как сейчас, Арина еще никогда не видела Бейдера. Казалось, он не верил тому, что говорили ему на другом конце провода. И это было странно. Сейчас Бейдер мог разговаривать только с президентом или с министром обороны.