Конец феминизма. Чем женщина отличается от человека
Шрифт:
Положение с пилотами пассажирских лайнеров феминисткам Америки прекрасно известно. Они возмущены! Это дискриминация! Это неприкрытое торжество патриархата! Руководство авиационных компаний в этой ситуации чувствует себя неловко, они разрываются пополам – с одной стороны, их давит вагинально-ориентированная политическая линия. С другой – если начнут падать самолеты, компания разорится. А кому-то, возможно, и сесть придется… Сидеть неохота. Но и на глупые вопросы феминисток отвечать тоже неохота. Вот и бегают от активисток.
Если отвлечься от социалистических мифов о равенстве и опросить практиков, например преподавателей в вузах, они скажут вам то, что каждый из вас и так знает по жизни: есть специальности мужские, а есть женские. И что у женщин низкие способности к абстракции, малая склонность к написанию научных работ. И что девушки хорошо, старательно, прилежно учатся, но плохо умеют применяют свои знания на практике. (Это понятно из предыдущей главки: женщины – склад всяческого добра. Они – живая стратегия консервации. Мужчины – ровно наоборот.)
– Эй, феминистка! – иногда подкалываю я свою коллегу Радулову. – Как ты думаешь, почему, если открыть библиографию фамилий по истории науки и техники, то обнаружится, что женщин там будет всего около 6 %? Почему из миллионов патентов, выданных изобретателям, женских патентов – меньше 1 %?
– Да потому что, пока вы развлекались в своих лабораториях, женщины стояли у плиты и стирали пеленки!..
Они всегда так говорят. И на этом затыкаются. Потому что дальше нужно отвечать на логически вытекающий вопрос: какого хрена женщины торчали у плиты, когда люди вовсю открывали америки? Как так получилось, что бабы профукали всю историю? Почему именно они оказались у плиты? Может быть, у плиты оказались те, кто и должен был оказаться? В конце концов, безголовой природе наплевать на всяческие придуманные феминистками теории заговора, она рациональн, и всякий ее солдат естественным отбором определен на то место, к коему больше приспособлен. Лишь в последние 100–150 лет женщины стали отходить от плиты и приходить в большую жизнь. Потому что они всегда опаздывают, ибо находятся на шаг сзади – за спиной мужчин.
Признавать такое женщинам обидно. И мне по-человечески это понятно. Ставлю себя на место женщины: вот я, сама себя изнутри ощущающая разумным человеком, баба. А мне тут говорят, что я не совсем Человек. (Если понимать под Человеком с большой буквы «Ч» того типа, который создал Цивилизацию с большой буквы «Ц».)
Обидно, согласен. Как обидно родившемуся с ДЦП быть не таким, как все. Как слепому горько, что он слеп… Но это еще не повод, чтобы создавать политическое движение слепых с целью всем остальным выколоть глаза – для равноправия. Это даже не повод требовать ради «равных возможностей» посадить слепых за штурвалы пассажирских самолетов.
Слепые это понимают. Феминистки – нет.
Они в тысячный раз начинают лепетать про свою теорию всемирного заговора. Про то, что более сильные и свирепые мужчины заставили женщин сидеть с детьми и придумали такую систему воспитания, при которой девочки становятся феминными, а мальчики – маскулинными. Чтобы самим ходить развлекаться на охоту.
Представляете? Вот эти вот кривоногие волосатые получеловеки, похожие на обезьян, машущие примитивными кремневыми осколками, обладающие неразвитой речью, вшивые, грязные – собрались и придумали систему порабощения на тысячи лет вперед: а поставим-ка мы баб на кухню, чтобы они стояли возле плиты, когда изобретут эту самую плиту, а сами пойдем в лаборатории и начнем открывать америки, когда изобретут колбочки-пробирочки и придет пора великих географических открытий…
Феминистки с упорством маньяка повторяют сказку про то, что «на самом деле» способности-то мужчин и женщин равные, но жизнь-де сложилась так, что пришлось им кухарить, а мужикам плыть на каравеллах. (Между прочим, женщина на корабле – несчастливая примета, поэтому коками на каравеллах были тоже мужчины – прекрасно стояли у плиты. И открывали америки. Не мешала им кухня отчего-то. А бабам отчего-то мешала. Как плохому танцору ноги.)
Ученые, военачальники, мореплаватели, изобретатели, великие шахматисты, великие кулинары, наконец, – практически все они были мужчинами. Это – реальность. Феминистки могут как угодно заковыристо объяснять реальность, но им нечего противопоставить реальности. Их возражения похожи на лепетание двоечника о том, почему он не выучил урок. У него всегда масса уважительных причин. Но факт остается фактом: он – не сделал. А кто-то – сделал.
И пусть этот кто-то плохой. Пусть он неправильный. Угнетатель. Насильник. Эксплуататор женского организма, который если бы не эксплуатировал, то женщины уж конечно показали бы всем на свете, как надо америки и юпитеры открывать! Уж они бы и не такое открыли! Они бы не хуже смогли! Они бы такое сотворили, если бы им не мешали эти строители Цивилизации!
Но они не сотворили.
Все их потуги так и остались в сослагательном наклонении. И даже стульчак унитаза, из-за которого неразумные бабы устраивают истерики, есть ни что иное, как подарок мужчины.
Камилла Палья, даром, что феминистка, это прекрасно понимает. И отдает должное тем, кому его стоит отдать: «Когда я пересекаю… любой из крупнейших мостов Америки, я думаю: мужчины построили это! Строительство – великая мужская поэзия».
…Не только мосты, Камилла…
Кривая призма феминизма
В 1997 году в Англии при переходе через улицу было задавлено насмерть или ранено 4132 ребенка, из них 2460 мальчиков и 1672 девочки. Мальчиков на 788 больше. Потому что мальчики и мужчины чаще склонны рисковать, надеяться на авось. Кроме того, они более нетерпеливы. В отличие от женщин, которые более осторожны.
Но такое простое объяснение наверняка не удовлетворит феминисток. Они споют что-нибудь свое – про гендерные стереотипы.
…Надеюсь, всем, кроме бешеных, понятно, что когда я пишу «женщины», я не имею в виду «все женщины». Также как создатели рекламного ролика «Ленор» под фразой «о чем думает женщина на работе?» вовсе не имели в виду «о чем думают все женщины?..» И если феминистки понимают слово «женщины» не как «обычные женщины», а исключительно как «все женщины, в том числе и феминистки» – это их личная проблема.
Мы живем в статистическом, квантовом в своей основе мире. В котором исключения есть всегда. Поэтому обязательно в популяции найдется некий процент женщин с мужскими поведенческими реакциями. Именно они и составляют те самые 6–10 % женщин-ученых, министров, поэтесс, которых мы знаем. Это не более, чем уродство. Такое же, как врожденный гомосексуализм.
Чаще всего именно уродки и пополняют ряды феминисток. Они не замечают своего уродства, судят обо всех женщинах по себе и потому расценивают малочисленность «женского класса» в аппаратах власти как угнетение.