Конец главы
Шрифт:
Этот издатель, именовавший свою фирму "Компсон Грайс лимитед", с самого начала сообразил, что "Барс" - беспроигрышная ставка: поэмой не будут наслаждаться, но зато о ней заговорят. Задача Компсона Грайса сводилась, по существу, к тому, чтобы пустить снежный ком по склону, а это он, когда одушевлялся верой в успех, умел делать, как никто. За три дня до выхода книги он преднамеренно нечаянно встретился с Телфордом Юлом.
– Хэлло, Юл! Вернулись из Аравии?
– Как видите.
– Знаете, в понедельник у меня выходит изумительный сборник стихов "Барс" Уилфрида Дезерта. Хотите экземпляр? Заглавная
– Неужели?
– Она станет в десять раз известней, чем поэма, из "Индийских стихов" Альфреда Лайела о человеке, который предпочел умереть, но не изменил своей религии. Помните?
– Помню.
– Правда, что Дезерт перешел в магометанство?
– Спросите у него.
– Он, видимо, написал эту поэму о самом себе. Она носит насквозь личный характер.
– В самом деле?
Компсону Грайсу внезапно пришла в голову мысль: "Эх, если бы так!.. Вот был бы шум!"
– Вы знакомы с ним, Юл?
– Нет.
– Вы Должны прочесть эту штуку. Я просто оторваться не мог.
– Вот как?
– Как человек решается печатать поэму о своих собственных переживаниях?
– Затрудняюсь ответить.
И еще более внезапно Компсон Грайс подумал: "Эх, если бы так!.. Сто тысяч экземпляров распродать можно!"
Он вернулся к себе в контору, рассуждая: "Юл чертовски скрытен. Думаю, что я прав, - он знает об этой истории. Он только что вернулся, а на базарах, говорят, все уже известно. Теперь сообразим, что у нас получается. Сборник идет по пять шиллингов. Разберут его нарасхват. После уплаты гонорара остается шесть пенсов чистой прибыли с экземпляра. Сто тысяч экземпляров дадут две с половиной тысячи фунтов. Дезерт получит столько же. Клянусь святым Георгием, для него слишком много! Нет, нет, честность в расчетах с клиентом превыше всего".
И тут на Компсона Грайса низошло вдохновение, которое нередко осеняет честных людей, узревших возможность заработать.
"Я должен указать ему на риск, связанный с тем, что поэму могут счесть выражением личных переживаний. Сделаю это сразу же по выходе книги. А пока что подготовлю второе издание".
Накануне появления сборника Марк Хенна, известный критик, который еженедельно отзванивал кому-нибудь заупокойную в соответствующем отделе "Колокола", где он сотрудничал, уведомил Компсона Грайса, что "выложил им все" в рецензии на поэму "Барс". Более молодой литературный деятель, известный своими пиратскими приемами, ни о чем издателя не известил, но статью тоже подготовил. Обе рецензии были напечатаны в день выхода сборника. Компсон Грайс вырезал их и прихватил в собой в ресторан "Жасмин", куда он пригласил Уилфрида позавтракать.
Они встретились у входа и проследовали к столику в дальнем конце зала. Помещение было набито людьми, знавшими всех и всякого в мире литературы, искусства и театра. Компсон Грайс, умудренный опытом угощения многих авторов, выждал, пока опорожнится бутылка "Мутон Ротшильд" 1870 года. Затем вытащил из кармана обе рецензии, положил перед собеседником статью Марка Хенны и спросил:
– Читали? Довольно сочувственная.
Уилфрид пробежал вырезку.
Критик действительно "выложил им все". Почти вся статья была посвящена превознесению "Барса", который объявлялся произведением, наиболее полно раскрывшим человеческую душу со времен Шелли.
– Чушь! Шелли раскрывается только в лирике.
– Шелли так Шелли!
– отозвался Компсон Грайс.
– Надо же ему на кого-то сослаться.
Рецензент утверждал, что поэма "срывает последние покровы лицемерия, к которому на протяжении всей истории литературы приходилось прибегать музе, как только дело касалось религии". Кончалась статья словами: "Эта поэма, которая представляет собой неудержимый поток повествования о муках души, поставленной перед жестокой дилеммой, есть поистине одно из высочайших достижений художественно-психологического анализа, известных нам в двадцатом столетии".
Подметив выражение, с каким его гость отложил вырезку, Компсон Грайс осторожно вставил:
– Очень неплохо! Личный пафос вещи - вот что всех покоряет.
Уилфрид судорожно передернулся.
– Есть у вас чем обрезать сигару? Компсон Грайс подал ему гильотинку вместе со второй рецензией:
– Думаю, что вам следует прочесть и эту, из "Дейли фейз".
Рецензии был предпослан заголовок:
ВЫЗОВ.
БОЛЬШЕВИЗМ ПРОТИВ ИМПЕРИИ.
Уилфрид взял статью.
– Кто такой Джеффи Колтем?
– спросил он.
Рецензия начиналась с некоторых довольно точных сведений о прошлом поэта, его ранних работах и жизни вплоть до принятия им магометанства, о чем тоже упоминалось. Затем, после нескольких благосклонных замечаний об остальных стихотворениях сборника, рецензент переходил к "Барсу", который, по его словам, берет человека за горло мертвой хваткой бульдога. Ниже он цитировал строки:
Давно все догмы обветшали,
Проклятье вере и морали,
Что мысль цепями оковали!
От них лекарство есть одно
Сомненья горькое вино.
Пей скепсис иль иди на дно!
– и с расчетливой жестокостью продолжал:
"Повествовательная форма поэмы - тонкий способ замаскировать ту всеразрушающую горечь, которую невольно хочется объяснить раной, нанесенной непомерной гордыне того, кто изменил и себе и всему британскому. Намеревался ли мистер Дезерт раскрыть в, поэме свой личный опыт и переживания в связи со своим обращением в ислам, религию, которой, заметим мимоходом, он, судя по вышеприведенным горьким и жалким строкам, достоин не более, чем христианства, - ответить мы, разумеется, не беремся, но советуем автору быть до конца искренним и сказать нам правду. Раз в нашей среде находится поэт, который с безусловным талантом проникает к нам в душу, подрывая наши верования и наш престиж, мы имеем право знать, не является ли он таким же ренегатом, как и его герои".
– По-моему, это пасквиль, - невозмутимо констатировал Компсон Грайс.
Уилфрид глянул на него так, что тот впоследствии признавался: "Я не подозревал, что у Дезерта такие глаза".
– Да, я ренегат. Я перешел в магометанство под пистолетом, и вы можете предать это гласности.
Еле удержавшись от возгласа: "Слава богу!" - Компсон Грайс протянул ему руку, но Уилфрид откинулся назад, и лицо его потонуло в клубе сигарного дыма. Издатель сполз на самый кончик стула:
– Значит, я должен послать в "Дейли фейз" письмо и заявить, что