Конец империи
Шрифт:
— Желаю удачного сражения, генерал. И советую не торопиться. План может оказаться фальшивкой.
Не дожидаясь ответа, аланец повернулся к Хиндсу.
— Собирай людей, — приказал он — Мы уходим из Кардуэла. Здесь больше делать нечего. Пусть с этим сбродом управляются другие.
— Вот и отлично, — вырвалось у телохранителя. — У нас будет время повеселиться. Золота хватит и на вино, и на развлечения.
Хиндс ошибся. Коун не успел спустить еще и четверти награбленного состояния,
Разведка обнаружила дозоры союзников именно в тех местах, где они были указаны на схеме. Последние сомнения исчезли. Армия арка перешла в наступление.
С трудом, преодолевая хмель, аланец прошептал:
— Болван! Он двинул в поход войска спустя два дня после вступления в должность. Этот глупец даже не знает, на что способны его солдаты. А о противнике вообще не имеет никакой информации!
— Винс никого не боится. Он очень сильный боец, — пролепетал пьяным голосом сидящий рядом телохранитель.
— Еще один кретин, — хмыкнул Линк. — Сражаться самому и командовать тысячами людей — разные вещи. Я уверен, союзники ждут нашего удара.
— А как же посты? — спросил Хиндс.
— Страна идиотов! — воскликнул советник. — Если земляне подбросили нам ложный план, они наверняка позаботились и о том, чтобы сведения подтвердились. А где-то в лесу у них спрятаны настоящие заставы.
— Слишком сложно, — возразил тасконец.
— Война — непростая штука, — проговорил Коун поднимаясь из-за стола. — Махать мечом может любой дурак. А ты попробуй обмануть врага!
— У лемов или гелийцев не хватит на это мозгов, — не успокаивался телохранитель.
— У тасконцев — да, а у землян есть большой опыт. На их планете происходят сражения, в которых участвуют сотни тысяч солдат. Подобное не забывается. А теперь поднимайся. Нам предстоит увидеть занимательное зрелище.
Спустя полчаса группа в пятьдесят человек покинула город и направилась на север. Многие из воинов Линка еле передвигали ноги, но он пока никого не торопил.
Колонна Винса растянется на несколько километров и догнать ее будет несложно. Участвовать же в самой битве аланец не собирался. У него не так много людей, чтобы бросать их в мясорубку.
Коун не сомневался в том, что армию арка ждет достойная встреча.
Сириус медленно клонился к горизонту. В воздухе чувствовалась влага от длительного испарения, потихоньку смолкало щебетание птиц. На Лендвил опускалась темнота.
Стояла тихая, мирная ночь. Влюбленные парочки прохаживались по узким улочкам, изредка скрываясь в укромных местах, подальше от посторонних глаз.
Эту идиллию нарушали лишь окрики часовых и вооруженные патрули. Основная часть армии союзников находилась в поле, за стеной города, здесь же располагался штаб и сотни лемов. В их преданности никто не сомневался.
Сидя на маленькой деревянной скамейке, Олесь любовался закатом. Могучее огненное светило постепенно уходило за край планеты. Лес на западе, казалось, был охвачен пожаром. В багряных лучах звезды природа выглядела какой-то нереальной.
В такие минуты Храброву с трудом верилось, что он находится на Тасконе, на огромном расстоянии от Земли. Все вокруг казалось родным и близким.
За прошедшие годы русич полюбил Оливию. Да, это был суровый, жестокий, беспощадный к слабым мир. Но и здесь, как и везде, живет немало хороших людей.
Многие из них погибли, спасая жизнь Олесю. Разве выбросишь из памяти друзей, похороненных в песчаных барханах пустыни Смерти! Разве забудешь несчастную Весту, подарившую воину немало прекрасных ночей… Таскона стала второй Родиной для землян.
К Храброву подошли и сели рядом Аято и Дойл.
— Как там? — спросил русич.
— Ничего, — отрицательно покачал головой Мануто. — После проведенной разведки — полная тишина. Может, заподозрили что-нибудь?
— Вряд ли, — вставил Тино. — Коун хитер и не будет спешить. Линк даст команду идти в наступление лишь после того, как полностью убедится в подлинности полученного от нас плана. Нам необходимо терпение. Мы должны его пересидеть…
— Тогда пошли спать, — вымолвил Олесь, вставая. — Завтра предстоит проверить южные посты. Это километров тридцать. Работа несложная, но длительная…
Друзья направились к предоставленному им дому. Дойл уже взялся за ручку двери, когда земляне услышали на дороге торопливый топот чьих-то шагов. Кто-то быстро бежал по улице.
Наемники мгновенно обернулись. Из полумрака вынырнул молодой воин-лем. Он тяжело дышал и призывно размахивал руками. С трудом переведя дыхание, тасконец вымолвил:
— Меня послал Стюарт. Он просил передать всего одно слово: «Началось».
— Слава Богу! — вырвалось у Храброва. — Нет ничего хуже ожидания.
Отпустив посыльного, земляне вошли в здание и начали собираться.
Делали наемники это неторопливо, основательно, профессионально. Плотно застегнутая куртка, бронежилет, подсумок с заряженными магазинами, притороченные за спину ножны.
Спустя пятнадцать минут воины вышли на улицу. Лендвил было не узнать: сотни зажженных факелов, бегущие к месту сбора солдаты, полуодетые женщины и громкий плач детей.
— Вот они, признаки войны, — с грустью сказал самурай. — Ненавижу эти сцены. В бою все легко и просто. Времени на раздумье нет. Видеть же слезы матерей и жен — дело не из приятных. Бедные женщины прекрасно понимают, что большинство мужчин уже никогда не вернется домой.
— А каково самим лемам? — проговорил Мануто. — Ведь если мы проиграем сражение, Лендвил падет первым. Тридцать бойцов защитить его не в силах.
— Постараемся, чтобы этого не случилось, — произнес русич, закидывая автомат на плечо.