Конец мира – это только начало: Экономика после краха глобализации
Шрифт:
Новые технологии внедрялись не одновременно повсюду, а сначала там, где можно было привлечь больше финансовых ресурсов, то есть в регионах, где земля и труд уже были сравнительно дороги. Прежде всего это были города, расположенные к северу от Вашингтона в направлении Бостона. Вскоре индустриализация связала эти города в единую инфраструктурную сеть и лишь затем двинулась в другие регионы, по пути создавая пригороды, связывая между собой небольшие города и проникая в сельскую местность.
Если в Германии процессы индустриализации и урбанизации протекали фактически при жизни одного поколения, то в США электрификация завершилась лишь в 1960-е гг. По многим показателям Соединенные Штаты до сих пор даже не приблизились к завершению индустриализации. Даже без учета территорий, непригодных для проживания (гор, тундры и пустынь), США по-прежнему
Чтобы показатели плотности населения США в 2022 г. (причем без учета половины территории, в том числе, например, малопригодных для жизни Скалистых гор) достигли показателей Германии в 1900 г., численность американцев должна была бы быть втрое больше. Индустриализация в Штатах могла произойти и произошла, но трансформация протекала гораздо медленнее и более плавно, на протяжении жизни нескольких поколений, что помогло американцам адаптироваться к ней.
Кроме того, взлет американской промышленности не оказал серьезного влияния на остальной мир. В отличие от населения других крупных государств, население США росло и при этом становилось все богаче. Промышленные товары, и прежде всего производимые на северо-востоке и в районе Фабричного пояса, потреблялись внутри страны. Не было ни малейшей потребности в экспорте, а значит, и причин для торговых войн, которыми печально прославилась Британская империя. Способность американских местных банков финансировать развитие территорий предотвратила формирование централизованной власти, приведшее к трагедиям в России и Китае и радикализации японцев и немцев.
На протяжении всего первого периода индустриализации участие Америки в мировой экономике по-прежнему сводилось к экспорту сельскохозяйственной продукции. Благодаря использованию минеральных удобрений в ходе промышленной революции, которое началось в конце XIX в., росли объемы производства сельскохозяйственной продукции, но одновременно благодаря достижениям медицины увеличивалась и продолжительность жизни. Иными словами, предложение росло одновременно со спросом. Масштабы участия американцев в мировой экономике по большому счету практически не менялись [21] .
21
Кстати, в США и в дальнейшем модернизация, в том числе в области строительства шоссейных и железных дорог и линий электропередачи, а также развития телефонии, мобильной связи и широкополосных сетей, происходила с некоторым запозданием и поэтапно. Может показаться, что в результате такого поэтапного развития США отстают от других стран, включая Германию, Японию и Корею, где эти процессы идут с головокружительной скоростью, но следует помнить, что модернизация в Америке обходится гораздо дешевле и не так сильно напрягает финансовую систему, как в других странах. Постепенное развитие – не сбой системы, а просто отличительная особенность США.
Разумеется, США сталкивались в прошлом и сталкиваются в настоящем с проблемами, связанными с неравномерным развитием территорий и олигархией, но у американских олигархов, и прежде всего у печально известных баронов-разбойников, были такие широкие возможности для обогащения в частном секторе (колоссальные ресурсы надо же было как-то использовать), что не было особой нужды бороться за власть из соображений бизнеса. Экономические проблемы не перерастали автоматически в политические, и наоборот.
А теперь – кое о чем совсем другом
Когда началась Вторая мировая война, американская экономика еще только набирала обороты. После трех лет лихорадочной мобилизации Америка, согласованно действуя сразу на нескольких театрах военных действий, не только доказала миру, что у нее самые боеспособные в истории экспедиционные войска, но и стала единственной участницей конфликта, в конце войны оккупировавшей все побежденные страны.
Мало того, продвигаясь к Риму, Берлину и Токио, американцы взяли под контроль ключевые точки, позволявшие управлять
Если когда-либо в истории США и могли взять на себя на роль мирового гегемона, этакого нового Рима, то именно тогда. И если и была веская причина, по которой Америка могла претендовать на эту роль, то это была гонка ядерных вооружений с Советским Союзом, начавшаяся сразу же, как только умолкли немецкие пушки.
Но этого не случилось.
Вместо этого Америка предложила союзникам сделку, в рамках которой американцы должны были, во-первых, задействовать свои ВМС (единственный в мире флот, достаточно мощный, чтобы выстоять в войне) для патрулирования Мирового океана и обеспечения безопасности мировой торговли; во-вторых, открыть для союзников свой внутренний рынок (единственный рынок, достаточно крупный, чтобы пережить войну), чтобы с помощью экспорта те снова разбогатели; в-третьих, обеспечить союзникам военно-стратегическую защиту, чтобы ни один из друзей Америки больше никогда не опасался нападения.
Правда, была одна тонкость. В холодной войне, которую развязывали американцы, контрагентам США приходилось выбирать, на чьей они стороне. Им предлагались безопасность, богатство, возможность развивать экономику и культуру так, как они хотели, но для этого в противостоянии США и Советского Союза требовалось встать на сторону Америки (строго говоря, встать на ее сторону в соперничестве с СССР). Вместо того чтобы строить глобальную империю, американцы подкупили союзников для сдерживания Советского Союза. Сделка получила название Бреттон-Вудских соглашений (по названию лыжного курорта в Нью-Хэмпшире, где американцы впервые выступили с этой идеей сразу после высадки в Нормандии), которые сегодня более известны как система свободной торговли, сложившаяся после Второй мировой войны, или, попросту говоря, глобализация.
Немного похоже на жалкий компромисс, не так ли? Почему, будучи на гребне успеха, американцы отказались от блестящих имперских возможностей?
Тому было несколько причин.
Во-первых, демография. В 1945 г. численность населения США, стран Западной Европы и СССР была примерно равной. Даже если не брать в расчет растущую численность населения стран Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии, американцам не хватило бы не только военной мощи, чтобы удержать захваченную территорию, но и личного состава оккупационных войск, чтобы строить мировую империю.
Во-вторых, расстояния. Даже с учетом мощи американского флота Атлантический и Тихий океаны – не канавы с водой, просто так их не пересечешь. Тратить средства на перевозку и размещение гарнизонных систем за несколько тысяч километров от США просто непрактично. В течение следующих нескольких десятилетий американцы поняли, что захватить страну в другой части земного шара, если местное население не встречает оккупантов с распростертыми объятиями, не так-то просто. Если США не сумели справиться с Кореей, Вьетнамом, Ливаном, Ираком и Афганистаном даже по отдельности, представьте, что было бы, если бы они решили захватить одновременно Германию, Францию, Италию, Турцию, Аравию, Иран, Пакистан, Индию, Индонезию, Малайзию, Японию и Китай (а заодно Корею, Вьетнам, Ливан, Ирак и Афганистан).
В-третьих, география. Советский Союз был огромной сухопутной империей с огромной неповоротливой армией. Вооруженные силы США, хотя и превосходили армии союзников по численности личного состава, опирались прежде всего на ВМС. Возможность прямого военного столкновения с СССР даже не рассматривалась, поскольку американская армия могла успешно сражаться только на море, причем не за тысячи километров от ближайшего дружественного порта.
В-четвертых, культурные особенности. Соединенные Штаты – первое в мире демократическое государство. Демократии отлично умеют защищаться, свергать диктаторов, бороться за правду и справедливость и все такое. Но длительная оккупация, нацеленная на высасывание соков из местного населения? Этим демократии не занимаются.